Мне снова снился ночью Петербург:
я на мосту, в троллейбусе, в тумане,
а под мостом Нева, бела от вьюг,
и фонарей шары перед глазами.
О, зимний, тёмно-синий Петербург!
Хрустящий снег, пустынность ранних улиц
и окон свет, и оживлённый звук
трамваев резвых. Нехотя, проснулись
твои жильцы. Толпой спешат в метро,
в его тепло, чтоб спрятаться от стужи.
А кто-то трёт мохнатое стекло
промёрзшего троллейбуса снаружи.
И по Мильонной, меряя шаги,
ни одного прохожего не встретив,
над головою – чернота, ни зги,
иду вдоль стен, а за спиною ветер,
студёный, жгучий, финский, ледяной.
Такой же гнал по городу в шинели
героя Гоголя и самого его
сквозь холод и колючие метели.
Суровый, строгий, зимний Петербург,
твои дворцы стоят, как изваянья,
они творенья гениальных рук –
душа живая стынет в сером камне.
Кто не поддался магии твоей?
Кого не покорил великолепьем
волшебный город северных ночей,
блистающий в подлунном синем свете?
Застыли сфинксы, каменные львы,
оцепенели рвущиеся кони,
Атланты, не снимая с головы
тяжёлых плит, стоят в немом поклоне.
В холодной мгле Исаакия черты –
мерцает купол золотистым блеском.
Мороз сковал чугунные мосты,
под ними тишь – ни шороха, ни всплеска.
Из подворотен – чёрный мрак пещер,
а вдоль Невы, застывшей, крепко спящей,
река огней – безумный фейерверк –
поток машин, безудержный, летящий.
О, Петербург, холодный, ледяной,
в гирляндах фонарей сияет Невский…
Душа сюда стремится, как домой.
Раз город снится, значит город в сердце!
Февраль, 2013 г.