Куда я, голову сломя, спешу,
Не знаю. Только чаще
Я слышу в даль зовущий рог
Из пыльных призрачных дорог,
Из глубины забытой чащи.
Там и распятие на кресте,
И ворон черный в небе кружит.
И путник, выбившись из сил,
Уснул, почти согретый стужей.
Лишь пересохшие уста
В бреду ещё рождают звуки.
О, наш Всевышний господин!
Уйми страданий страшных муки.
Там обмелевшие ручьи
Немы, как мощи погребённых,
Как на приколе корабли
Молитвой ветра упоёны.
Кругом погибель и пустырь.
Сошёл с ума ты непременно,
Мой невидимка поводырь,
Твоё нутро, видать, не тленно.
Во что поверить в этой мгле,
Бренча на вытянутой жиле,
Как под прицелами к стене
Идти одно, что и к могиле.
И камню, в общем — то, плевать
На все душевные порывы,
А вороньё умет ждать
Миг неминуемой наживы.
Нет этой блажи. Ходу дать-
Не мой удел. Тушите свечи.
Ещё не вечер, и как знать,
Восстанет в пепле благодать.
Всё будет излучать тепло.
Тянутся к свету, небу, Богу.
Найдя заветную дорогу,
Вернётся счастье всем на зло.
Там, где всё снегом занесло,
Где нет ни севера, ни юга,
Там обретёт подруга друга.
Им будет сладко и светло.