И когда она, неисцелимая, неизреченная,
Кусает его плечо, жмурясь, как птенченок,
Растерявшая крылья у иных небожителей,
Не успевши кривобоко прожить себя.
Землю вспахивает телом своим, покойницы,
Говорит ему: вы меня, что, не помните?
А вы сердце изгладили, точно перинное,
Точно в нем громогласные эринии,
Требовали не любви, а мщения,
Алым кружевом боли и крушения.
И когда она, хлесткая и ненасытная,
Кусает каменный срез, и зубья сыпятся,
Сыпятся рукава, декольте, подреберье,
То возникает не женщина - кобра там,
И кусает плечо его, ядово-мускусно,
И говорит стихами, но только устными
Только шипящими или только шуршащими,
Фур-фурными, фур-фуриями, падшими
Ангелами и птицами, снегом, каплями,
Диастолами и систолами, клапанами,
Летошным и эфирным, новорожденным,
Или тем, кто работал у смерти стажером,
Или тем, кто собирал видения,
Умалишённые или детские бдения.
И когда она, просыпаясь в комнате,
Говорит ему: вы меня, что, не помните?
Он целует ее выползки, слова, порезы,
И ложится с нею рядом в густую бездну.
20 декабря 2023