Я помню, я повторяю, я передала детям
Рождественские морозы на Руси славились крепким духом с красным цветом. Разъясняю: минус тридцать пять и наличие румянца на лицах женского рода считалось нормой уличного воздуха.
Славить подростки готовились далеко до Рождества. Свои приветствия-песни, или стихи держали в секрете друг от друга.
Дома и хозяева для прославления чётко делились между детьми и никто не смел нарушать порядок посещения.
Мы, мелкие, из года в год ходили только в два хозяйства и были они по тем временам зажиточные.
Бывало, ещё зорька спит, а мы уже на ногах. Повторяем памятку, которую знали наизусть с незапамятных времён, и которой научила нас мама с измальства.
Уже и умытые, и причёсанные, ноги в валенках — но мама ещё не выпускает на улицу. Она изредка смотрит в окно на трубу дома напротив. Вот она задымилась. Вот дым стал бледнеть. Вот уже и искорок не видно, но отмашки нет и нет. Это мама отсчитывает про себя время разделки, подготовки и выпечки пирогов, в ещё и отдохнуть им надобно.
Наконец то, солнышко не то не то вскарабкалось на небосвод и мило улыбнулось ранним пташкам сквозь дымку морозного тумана.
Мама подозвала ребятишек. Всем повязала шали и подпоясала шубейки. Нас, немного нимало, трое девчонок. Перекрестила, поцеловала и со словами: «Христос с вами», открыла дверь.
Мы, как горошины, высыпали на двор. Бежать было недалеко, поэтому добрались до заветных ворот в один миг. С трудом проникнув в сенцы, в три руки открыли входную дверь. Хозяева знали и ждали, но сделали вид, что очень удивлены ранним гостям и очень рады. Они расселись в рядочек, как на концерте, в ожидании забавного представления.
«Славите, славите, вы меня не знаете, я парень хорош, подайте мене грош,"-дружно пропели три сестрёнки.
Все заулыбались, наверное, от того, что пелось про паренька, а исполняли девчонки. Но, мы это тогда не понимали, поскольку главное и ключевое слово «славите» было произнесено от души.
Хозяйка вынесла с кухни полную тарелку огромных ароматных мясных пирогов, румяных и ещё совсем горячих. Потом аккуратно поделила их по мешочкам и водрузила в руки каждой со словами: «Храни вас бог».
По такой же схеме мы побывали ещё в двух хлебосольных домах. Вернулись уже к обеду. Сытые и счастливые.
А мамину памятку я помню до сих пор. Искала повсюду её корни. Но ни в одном сборнике колядок её не нашла. Так и решила, что это мамина, авторская величальная.
Возможно, в ней было и продолжение, но нам, детям, непонятное.