Я же знал обходные пути
И всегда выходил из них первый
В золоченых покоях Минервы
Сквозь тугие оковы войны
Я же знал кареоких вождей
И в глазах их суженных разрезах
Я видал непрерывную бездну
На бескрайних просторах полей
Я слыхал беспокойный набат
На полях кровотвори и брани
Где стрельцы, как двуногие лани
Перебежками двиглись в ад
Я знавал и немало девиц
Синеоких и бледных румяном
Что в молитвопреклоне столь рьяном
В исттуплении падали ниц
И стальную ухмылку клинка
Из седой сотворенного стали
Я знавал и того, что не знали
Те, кого я ловил на живца
Ты хлебнула так много войны...
На сожженых до пепела хатах
На ушедших соседских ребятах
Этой жизни не знавших цены
Ты ждала и молилась утру
Звездам, небу, полям и зарнице
Обожженному телу станицы
И ушедшему в небо отцу
Не прости. Я забыть все хочу
О прощенье молить я не смею
Полагав, что любить не умею
Я теперь исступленно молчу
Бестолковая сука-война.
Я забыл, все что знал и что видел
Я срываю медали и китель.
Я солдат, и мне имя - вина.
Нам приказ дан вернуться назад
Но нетвёрдой, уставшей походкой
Я со смертью станцую чечетку
Я пойду за ребятами, в ад.