Как хорошо иногда тихонько раздувать угольки! Они всё ещё незаметно тлеют, но очень даже ещё могут, начав с малюсеньких искорок, взыграть живыми огоньками даже в лёгком дыхании.
Вместе с мыслью или рифмой, родившимися внезапно, возникает желание поделиться ими с пером и бумагой, запомнить и сохранить. Несколько только готовых сорваться, но уже внутренне прочувствованных мной слов желанного визави, как осенние листья, ветром заметённые в мою приоткрытую дверь, вызвали неосознанные доселе ассоциации с предметом давних раздумий и настойчиво попросили записать всё надуманное.
Милосердие, сострадание, чувственность, жертвенность, глубинная, внутренняя, неиссякаемая и дарованная самой природой потребность любить и жить в любви.
Объект раздумий – Женщина.
И просто любая женщина, как фантастическое чувственное биологическое сочетание органических молекул, и высшее в этом мире создание – Женщина как активный основной и рождающий, кормящий, воспитывающий и объединяющий элемент мироздания. Хотя это удивительно не просто, а невероятно сложно.
Женщина как основной элемент мира и как его идеал.
И три совершенно определённые Женщины, три героини романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир»: Марья Николаевна Болконская, дочь князя Николая Андреевича Болконского, Наталья Ильинична Ростова, дочь графа Ильи Андреевича Ростова и Софья Александровна, скорее всего Ростова, двоюродная племянница Ильи Андреевича, троюродная сестра Наташи, бесприданница.
Сравнивая мимолётно, но не противопоставляя, а выделяя самое на мой взгляд существенное в мужских и женских началах и, как следствие, образах, останавливаюсь на мысли о том, что активное действие и императив цели, с естественными отвлечениями на чувства и любовь, - это мужское. Императив любви, доминанта чувственности и женственности с естественными отвлечениями на сопутствующие поступки – это женское. И обсуждаемые образы наших героинь и необсуждаемые образы героев рождаются в моём сознании из портретов, нарисованных если и не той же кистью, то с близкими чувствами и восторгом.
Всё и всегда созданное принадлежит вечности. На равных правах с живыми и живущими благодаря нашему живому чувству продолжают существовать в сознании и ушедшие, почившие, исчезнувшие физически. Слово рождает ответное чувство, после чего и первое, и второе становятся вселенским достоянием. Только в условиях уникального и универсального единения одних говорящих и других, способных услышать, воспринять и понять, можно построить наш мир, положив основу великие слова Канта как смысл, как цель, как задачу. Как итог Жизни.
«Две вещи наполняют душу всегда новым и всё более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».
Мужчина всегда ищет себя, своё активное место в жизни. По словам Толстого, освещённое фонарём идеала, реальное место всегда впереди него. И это и есть его жизнь. Смысл жизни женщины – найти и хранить любовь. Но при единстве цели в этом отношении к любви героини Толстого очень разные. Хотя немалую роль в становлении и характерах играет и определённое различие в их социальном положении – прямые по отцам княгинюшка, графинечка и двоюродная бесприданница, но все трое несомненно настоящие, русские.
Исключительно плодотворным началом может быть попытка признать индивидуальное значение Женщины, не соотнося её портрет и её образ к особенностям эпохи, не типизируя её, не опуская её до ранга «типичной представительницы», но всякий раз вознося её женское начало. Именно отвлечение от конкретной эпохи реализует и подчёркивает, оттеняет, раскрывает возможности для совершенно непредвиденных и непредсказуемых метафор, высвечивает удивительное и сложное многообразие нюансов, ранее и непредполагаемых.
О каждой немного.
Наталья Ильинична Ростова. Живейшая частица самой жизни, мыслит и живёт не умом, а всем женским существом своим, то есть своей плотью. И женская эта плоть есть неотделимая, важнейшая, существеннейшая структурная единица всеобщего, единого, удивительного, иногда просто непостижимого природного процесса – жизни. Истинный смысл, положительное содержание её жизни – любить и быть любимой, не отдельно, а только в единстве взаимных чувств и влечений. В любви она безрассудная и смелая, что совершенно естественно для неё как натуры открытой, искренней. Благоговейное умиление жизнью – это и есть смысл жизни. Она русская. Настоящая, непередаваемо, неподражаемо, биологически и бессознательно, до последнего гена, мысли и чувства русская. Кладезь нравственности, как и Пьер. И эти родниковой чистоты ручейки сливаются в чистейшую реку многодетной русской семьи.
Княжна Мария Николаевна. Сознательно навязываемый для глубокого размышления и рассуждения контраст худенькой, тихой девушки с некрасивым худеньким лицом с незабываемыми, лучистыми, большими, как и вся её душа, глазами. Глубокая, светлая духовность, истовая религиозность, искренне открытая миру. Исключительная доверчивость и доброта. Прозорливо и бескорыстно видит лучшее, наивна в мечтаниях, в которых живёт, заботясь о других в этом мире. Как любая русская женщина, необыкновенно вынослива и устойчива к бедам и горю. Внутренне предельно ранима, поэтому каждая рана особенно болезненна, как любые внутренние потери живительной крови. Если у Наташи всегда и во всём верховодило яркое и откровенное чувственное начало, то здесь мирная искренняя высокая духовность. Живая и трепетная душа, она находит тихое семейное спокойное счастье с уютным не бунтарского характера мужем.
«Котёнок, ставший прелестной кошечкой», Сонечка или Софья Александровна. Всего лишь племянница графа и вечная и во всём двоюродная и троюродная. Семейная подчинённость делает её сдержанной, в меру молчаливой, жертвенной, осторожной, готовой к самопожертвованию. Соня не может не привлекать красотой и нравственной чистотой, но нет в ней той восхитительной непосредственности и необъяснимо-неотразимой прелести Наташи. Невзгоды переносит стойко и безропотно, за счастье не борется, потому что живёт переживаниями и чувствованиями других героев. Это оставляет её наедине со свои нераскрывшимся миром, мимо которого проходит счастье других, которое она может быть и не отняла, но и не оставила себе.
Люблю стихию дождя!
Если сравнивать женщин в романе с потоками, льющимися с небес, то Наташа – это июльский ливень, завораживающий и обрушивающийся на сознания и чувства, его ждёшь, приход его предчувствуешь, ему радуешься и наслаждаешься, в нём утопаешь весь. Он непередаваем в естественности, велик в действии и радужно-вечен в памяти.
Марья – это грибной тёплый дождь, полезный, нужный и верный. Тихий и очень заботливый, незаметный в процессе. Его иногда и замечаешь только по каплям на благодарных листьях и мокрой одежде.
Соня – тоже дождь, но дождь, наблюдаемый из окна. Он красив, звонок, но робок и чем-то уныл. Глядя на него и на изливающие его небеса, вспоминается зонтик, серое и общее для всех и ничьё конкретно пространство. Вот он прошёл. Полил землю. Всем хорошо. И забыто.
Самое же главное в них троих - это то, что они настолько чисты в помыслах и средствах, что хочется не просто в упоении любоваться их таким разным величием, но желать им счастья и получить и от них крупицу жертвенной доброты и глубины человеческих чувств.
Ценить её и беречь, как зеницу ока… И благодарить…