На низком бархатном пуфике, у зеркального трельяжа, сидела полная молодая дама и припудривала лицо. Закончив с носиком, она вальяжным движением окунула пуховик в маленькую картонную коробочку, чуть сдунула с него лишнюю пудру, и вновь поднесла пуховик к красивому лицу.
Её двоюродная племянница Катенька сидела рядом, и снизу вверх смотрела на свою тётю, прикрыв глаза от счастья.
- Тётенька Машенька, - говорила она с придыханием,- сколько у вас тут всего... коробочки, баночки, шкатулочки!
Томный запах пудры летал по комнате крохотными песчинками и совершенно заворожил девочку. Она встала и зажмурила глаза:
- Сколько у вас тут счастья! Ах, мне бы хоть чуть такого.
С нежной трогательностью она прикасалась к коробочкам и приговаривала:
- А у моей мамы нет такого богатства. Она весь день на работе, а вечером приходит и сразу ложится спать. От неё пахнет только лекарствами… а у вас! Какая радость витает в вашей комнате, тётенька Машенька! А самая главная вот та.
- Какая же? – улыбнулась молодая женщина.
- Вот та загадочная коробочка с цыганкой, - поднимаясь с колен тихо сказала Катя.
- И что же в ней загадочного?
Девочка спрятала руки за спину, подошла ближе к зеркалу и прошептала:
- Не знаю. Я немного побаиваюсь её. Она такая красивая, и такая... живая. Мне кажется она сейчас вскинет голову, выпрыгнет из коробочки и начнёт танцевать и кружится.
В это время сама Катенька поднялась на цыпочки, схватила из вазочки бумажный цветок, воткнула его в косичку, и начала танцевать, напевая какую-то мелодию и пощёлкивая пальчиками.
Тётя Маша рассмеялась и захлопала в ладоши. Потом открыла проигрыватель, поставила пластинку, и по комнате разлилась довоенная Рио-Рита:
- Тра- та- та, та-та-та там, трам -та та! Трам татата та та- та-т-а—та, - надрывался аккордеон, и две танцовщицы весело кружились под звуки старинного фокстрота. Когда музыка смолкла, они шумно и со смехом бросились на тахту и долго лежали, едва переводя дыхание от быстрого танца. Катенька сказала:
- Сейчас придёт дядя Ванечка и опять скажет, что мы бездельницы!
- Нет. Муж мой сегодня на ответственном совещании и будет поздно. А мы с тобой сейчас эклеров откушаем. Пойдём, милая в столовую!
Разливая чай по тонким чашечкам, и шурша длинным золотистым халатом, тётушка говорила своей племяннице:
- Когда ты вырастишь, у тебя тоже всё будет. И трельяж, и пуфик, и хорошая косметика, и красивый халат.
- И пудра «Кармен»?
- И пудра «Кармен». Всё будет. Надо только удачно выйти замуж. И тогда всё приложится, и будет как общчепринято.
Слово «общепринято» тётушка всегда говорила через букву «ч», Катеньку это смешило, но сделать замечание любимой тёте она не смела и только повторила за ней:
- А как это общчепринято?
- Ну например, - с удовольствие ответила тётя,- общчепринято, чтобы в
ресторане, у входа, стояла пальма.
- А разве пальмы растут в ресторанах?- удивилась Катенька.
Тётя Маша улыбнулась:
- Какая же ты наивная девочка. Пальма конечно в кадке. Она декоративная и в ресторане должна быть обязательно! Это общчепринято. Так же, как курица к рису, рыба к белому вину, а красное вино к мясу. Так же, как роскошные багеты в гостиных.
Катя понятия не имела - что такое багет, но подумала: "Что-бы это не было, цвет ведь есть у него, у этого предмета!" И спросила:
- А какого цвета должен быть багет?
- Можно золотистого…Но мне более всего нравятся багеты строгие, цвета маренго,- ответила тётушка,- а ещё надо удачно выйти замуж!
Катя смотрела на тётю как завороженная. Багеты цвета маренго были за гранью её понимания. Посмела она спросить только одно:
- А как это удачно выйти замуж?
- Ну это не сложно девочка. У тебя хорошие данные и я постараюсь выдать тебя замуж, чтобы всё у моей племянницы было как общчепринято: и пуфик, и трельяж, и красивый халат, и хорошая квартира с хрусталём и картинами. Как рано умер мой брат, он бы объяснил своим дочерям всё гораздо лучше меня… Но, так получилось… И когда ты подрастёшь, и тебе исполнится восемнадцать лет, мы поговорим об этом, а теперь ступай домой, милая, наверное дедушка уже волнуется.
И Катя поехала домой, где ждали её две маленькие сестрёнки, уставшая мама, работающая фельдшером в лагере для заключённых и любимый дедушка. Всё было буднично и серо. Не было радости и праздника, не было пахнущих коробочек, и не было загадочной и дерзкой Кармен с розочкой в руках. Не было даже пластинок. Все дни были похожи друг на друга как две капли воды: после школы Катя заходила в магазин, покупала молоко, хлеб, картошку и пшеничную крупу. Дедушка готовил нехитрый обед, и уходил гулять с близняшками. Катя, убрав посуду, садилась за уроки. Вечером все пили чай с баранками, а маленькие сестрёнки всегда спрашивали:
- А мама когда придёт?
- Когда вы уже будете спать, - печально отвечал дедушка.
"Какая разная жизнь, - думала Катенька, - у тёти я кушаю такие вкусные эклеры, а мои сестрёнки даже не знают что это такое. Но попросить у неё я не могу… И кроме картошки, пшённой каши и баранок в моей семье почти ничего не бывает. Бедные, бедные мои сестрёнки. Мама говорит, что нам никак не хватает денег. А надо ведь ещё и одеваться. И папе памятник поставить, а это так дорого! Ну, погоди, Кармен! Мы ещё поживём!»
Почему она вдруг стала обращаться к нарисованной цыганке с розой в руках, Катя и сама не знала. Ведь то же самое она могла объявить и тётеньке. Но не смела. Папина сестра так много хорошего делала для неё, как же Катя могла её обидеть? Наверное, поэтому ей захотелось пригрозить той, у которой в глазах не было печали, как у мамы. Кате захотелось пригрозить именно той, у которой на лице был вызов и самоуверенность, счастье и красота, чего не было у её мамы…
- Ну, погоди Кармен,- шептала Катенька, сжав кулачок, - я тоже вырасту. И стану красавицей с веером в руках, а мама моя будет отдыхать и расхаживать по квартире в золотистом халате! А сестрёнки мои будут кушать пирожные. И будет у меня трельяж и пуфик. И будет этот дивный запах снежной пудры. Погоди, погоди Кармен! Вот-вот я вырасту и удачно выйду замуж, тётенька Машенька научит меня! Погоди-и-и, - протягивала последний слог Катенька и засыпала с блаженной улыбкой на устах, прижавшись к маленьким сестрёнкам.
Где-то сквозь сон она слышала как приходила уставшая мама, и укрывая их одеялом, целовала в лобики, а у Кати на щеке оставалась слеза, сбежавшая из маминых глаз. И девочка засыпала крепким сном. Снилась ей загадочная цыганка, с розой в кудрях, снилось необыкновенно огромное небо, наполненное гомоном белых чаек. Снились красивые города с прекрасными светлыми зданиями, зеркальными морями и малахитовыми лесами, красивые изумрудные поезда и белоснежные корабли, а над ними взмывали белоснежные лайнеры… И такое благоухание исходило от этих снов - словно само счастье приходило в детскую головку и шептало слова радости и покоя.
Однажды утром она услышала как мама спрашивала у деда:
- Тятя, мы до войны пили кофе, и оставалась гуща. Какого она была цвета?
Катя выбежала на кухню и перебила ответ дедушки:
- Коричневого, коричневого! Я пила у тёти Маши.
- Да, да девочка. Конечно коричневого. Всё так. Всё правильно.
- Что так? Что правильно мама? – спросила Катя.
- Ничего, всё нормально, иди в школу. Иди милая.
Мама "сгорела" от онкологии за полгода. Спасти её не удалось. Катенька думала: " Как же так? Она же врач? Почему не смогла сама себя вылечить от страшной болезни?" Но ответить на этот вопрос ей никто не мог.
Катя и две маленькие сестрёнки остались на руках дедушки. К тёте Маше она заходила всё реже и реже. Ей надо было хлопотать по хозяйству и ухаживать за сестрёнками. Девочки пошли в первый класс. Когда Катеньке было очень плохо, и всё валилось из рук, она вспоминала красивую Кармен на картонной коробочке с пудрой и опять грозила ей пальчиком:
- Погоди, погоди! Я ещё не выросла. Вот поднимем с дедушкой девочек, и тогда я удачно выйду замуж, и у меня всё будет как общепринято: пуфик и трельяж, и твоё красивое лицо на коробке с пудрой. И музыка будет звучать в огромной комнате, а мы с сестрёнками будем танцевать и радоваться! Погоди, погоди Кармен! Я тоже буду счастлива. И снежинки от пудры будут летать по комнате и очаровывать нас благоуханием радости. Погоди, погоди Кармен! Я тоже
буду счастлива.
И вот Катеньке исполнилось шестнадцать лет, и дедушка сказал ей:
- Теперь и умирать можно, внученька. Мне уж давно пора. У тебя есть паспорт, за сестрёнками ты присмотришь, я знаю. Поработай пока на почте рассыльной, там шестьдесят пять рублей платят, ну а потом что-нибудь посерьёзнее найдёшь. Береги себя и близняшек. Мужайся девочка. Такая уж тебе судьба досталась.
И через полгода дедушка умер. Кате было больно так, что она даже плакать не могла. Суровые и жёсткие дни её жизни набирали свои обороты. Ей некогда было думать о себе. Забота о близких занимала всё её существование. Она работала, учила сестрёнок, занималась хозяйством, но иногда когда,с тяжёлыми сумками, она проходила мимо витрины парфюмерного магазина, на неё с лёгкой надменностью смотрела дерзкая цыганка. Катя пожимала плечами и проходила мимо. Ей не на что было покупать косметику. И некогда было пудриться.
Но однажды… Как всегда, по пятницам, Катюша привела девочек в Дом пионеров. С книгой в руках, она дожидалась их на диванчике в небольшом холле, и почувствовала... запах счастья! Запах радости и свободы: взметнулись в небо белоснежные лайнеры, зашептало у ног перламутровое море, застонали чайки и ярко вспыхнул оранжевый рассвет! Катя зажмурила глаза.
- Простите,- услышала она приятный женский голос,- где можно найти руководителя танцевального кружка? Мы вот с дочкой пришли первый раз.
Катя открыла глаза и, встав со стульчика, позвала учителя танцев. Когда новенькую девочку увели в зал, она посмотрела на её маму. Как она была одета! Немыслимо прекрасные одежды, коих Катенька и не видела в магазине, просто завораживали, но главное было другое: аромат! Запах свежести и радости. Запах пудры «Кармен». Такой чудный аромат был у её тётеньки. Катя не удержалась, и спросила:
- Простите, от вас такой дивный запах! Это пудра " Кармен"?
Женщина улыбнулась:
- А что разве пудрой «Кармен» ещё пользуются? Кажется у моей мамы такая была, но это было давно. Компактные пудры намного лучше. Я была недавно в Польше, по комсомольской путёвке, и купила. Но не думаю, что от пудры такой аромат. Видимо это мои духи. "Быть может" называются. Катюша смутилась:
- А ну да. Конечно, конечно. Это "Быть может".
Возвращаясь с сестрёнками домой, она размышляла: " Что это такое компактная пудра? И что такое духи «Быть может»? Надо бы хоть в магазин зайти спросить. Если бы жива была тётя Маша, она бы мне конечно объяснила! А когда мне по магазинам бегать? И я никогда не узнаю этого, также как и не узнаю что такое багет цвета маренго и никогда не увижу пальму в ресторане. В ресторан надо ходить с парнем или с мужем. А где его взять? Девчонки через два года закончат школу и надо будет готовить их к институту. Значит ещё одну работу искать. Ну а потом... может и замуж удачно выйду. И будет у меня всё как общчепринято.
Цыганке она уже не грозилась, а что ей грозиться, если ею уже и не пользуется никто.
- Она ведь не компактная пудра,вот и тебя отодвинули в сторону, Кармен.
Сестрёнок она выучила, и на втором курсе обе выскочили замуж. На третьем уже стали мамами, но учёбу не бросили, и с ребятками сидела Катенька. Вот так и шагала её серая однообразная жизнь. Она помнила наказ дедушки и до конца выполняла его, она берегла и воспитывала младших сестрёнок, а теперь вот и их деток. Ни слова жалобы не слетало с её уст. Да и жаловаться было некому.
Наступил очередной Новый год. Сестрёнки, забрав детишек, уехали к подругам на дачу, а Катя осталась одна. Она ходила по квартире, и не знала чем ей заняться. Впервые за много лет ей не надо было ничего делать. «И разве такое бывает, когда нечем заняться? - думала Катя, - как-то даже неуютно просто сидеть и ничего не делать». За окном кружилась метель, лёгкие снежинки были похожи на белоснежную пудру, они осторожно подлетали к окну, и чуть постучав, падали на подоконник, а другие летели вниз. Деревья напоминали огромные хрустальные бокалы: они были прозрачны и чисты. Снег сиял как серебро и от него исходил загадочный свет. Светло было и на душе. Тихо и спокойно. Пробили куранты и наступил очередной год. Катенька выпила бокал шампанского, посмотрела "Огонёк" и улеглась спать.
Сны, обычно, не беспокоили её. Она так уставала с малышами, что засыпала без задних ног. Но сегодня, в ночь на Новый год, ей приснился сон. Будто находится Катя в каком–то невиданно прекрасном зале, с высокими потолками, белоснежными окнами и золотыми подсвечниками. По паркетному блестящему полу медленно кружились красивые люди в белых одеждах. И так прекрасны были их лица!
Среди танцующих, вдруг, мелькнуло ярко-красное пятнышко. Оно становилось всё больше и больше, пока не превратилось в высокую красивую цыганку. Это была Кармен. Лёгкой походкой она направлялась к Кате, шурша длинными разноцветными юбками. Алая роза светилась в её чёрных волосах. И вот она подошла совсем близко.
- Ну что же ты? А всё грозилась: "Погоди, погоди Кармен!" И что? Где трельяж? Где пуфик? Где радость? Ты обещала мне! Где твоё счастье?
Екатерина пожала плечами:
- Ты же знаешь у меня сестрёнки, а теперь детишки сестрёнок. У меня нет времени на себя. У меня даже подруг нет. И нет времени на пуфики и багеты цвета маренго. Я, кстати, до сих пор не узнала что это такое.
Цыганка засмеялась:
- Багет - рама для картины, а маренго это чёрный цвет с серым отливом.
- Всё так просто?
- Да всё очень просто. Люди сами придумывают себе сложности, чтобы казаться загадочными и значимыми. Но это всё пустое. Хочешь, я тебе погадаю?
Катя вытянула вперёд правую руку:
- Не надо мне твоей руки. Я и так всё вижу. Ты никогда не будешь счастлива на Земле. Дни твои до глубокой старости будут заполнены заботой о близких. Ты поднимешь малышей, а потом будешь заниматься внуками своих сестрёнок. И у тебя никогда не будет мужа. Но это здесь. А в другом Мире, где нет печалей и слёз, ты будешь счастлива, как редко бывает счастлив человек! Ты познаешь такое счастье, которое и не снилось мудрецам! Ты, Катя, заслужила это вечное счастье! Прощай. Мы с тобой больше никогда не увидимся.
И Кармен исчезла. Из закрытых глаз спящей Катеньки выкатились две алмазные слезинки. Лицо её, в свете яркой Луны, было настолько прекрасно и торжественно, как только и могут быть прекрасны и торжественны лица, на которых отражается чистая Душа светлого человека…
2012 год. Новая редакция - 2024 год.