Вот старый косоглазый кот, воздушный и уютный,
весь будто пух кашмирский коз, где север чист и тих
индийских гор - мой друг из вьюг и улиц бесприютных,
спокойных комнатных цветов и нежных рук моих,
Из детских шёпотов в ночи, корзин плетёных, сказок,
где, среди тюлей кружевных, времён стихает бег
и скрип с любовью выпиленных досочек салазок,
где деревенский, голубея, разлетался снег,
Когда он лапами стучал из утренних потёмок,
и двери так просил открыть, и в комнаты войти,
в них не лилось конфетных снов - жалел меня котёнок,
я малым боль солёных слёз порой сжимал в горсти.
Катил он нитки из клубка, из шерсти серебристой,
мохнатой лапою с пятном, белёсым, как метель,
и замедлял ненужный ход, таинственный и быстрый,
моих задумчивых часов, невинных, как апрель;
Волшебным голосом своим рассказывал он байки,
про тёмный лес, про короля, про стрелы и амур,
но я ведь не боялся с ним колдуний и бабайки -
тишайшее и тёплое вдруг раздавалось "мурр",
И узким, ласковым косил он карамельным глазом
под тонкой веткой за окном, он добр был и мал,
и в свете елей-фонарей он сыпал белым газом
покоя рая снежного, и сон не успевал
Укрыть меня, как мертвеца, слёз саваном колючим;
тогда ко мне стелился шарф, нежней, чем перья кур,
малюток приютивших, - чтобы сон меня не мучил,
живой, мохер мягчайший весь, - и в нём урчало "муурр",
Как треск поющего костра, трещало и ворчало,
укутав, словно в птичий пух, в мохер, защитный мех,
и тихо "Васенька, родной..." шептал я в покрывало;
в медовый мех, кошачий мех тепло звенел мой смех.
Такой малец! я увядал, поникший и усталый,
как стая роз, что умертвила глупая зима,
и слёзы жгли, как чистый спирт, но горя было мало -
и дрёма силой меня в плен брала к себе сама.
Но в этом сне, сквозь горечь звёзд в окне разбитом школьном,
огромный, словно небосвод, пушистый белый кот,
за малою, о ближнем мне поющей колокольней,
ласкаясь к моему плечу, в поля меня зовёт.
В поля, где юная звезда в дали, сырой и чистой,
скользит по воздуху лучом, за лесом далеко,
и пеною шампанского, поющею лучисто,
баюкает нас, сыновей, и Васеньку легко.