В эпицентре уютной вселенной
я растерян, растерзан, распят
и стучусь в неприступные стены
наобум, на авось, наугад.
А в ответ тишиной мироточит
океан антрацитовых вод,
и Луна по фарватеру ночи
золочёной тарелкой плывёт.
От её немигающей слежки
не укрыться под тяжестью век,
лишь бежать в лихорадочной спешке
целый миг, целый час, целый век
лабиринтом в котором ни разу
не найдётся открытых дверей,
источая по капельке разум
в направлении лунных морей.
На такой обездоленной почве
вырастает немыслимый вздор:
разорви провода на кусочки,
отключи этот пристальный взор,
погаси её древний светильник,
и тогда за собой позовёт
своенравно, стремительно, сильно
океан антрацитовых вод.
Там привольно, приветно, приятно
окунуться в глубокие сны,
забывая про тёмные пятна
на стеклянной тарелке Луны.