Устали от бешенной гонки, но впереди новый забег!
Из стали хоть, всё ж пора на переплавку, столь велик пробег!
Культуры творцов и зверей рождают свои артефакты.
Скульптуры усыпивших дух здесь в прах разбивают о факты.
Антракты малые на глотки воздуха, пищу, смех и сон.
Де факто всё те же, хоть одежды всегда меняют фасон.
Ко снегу всё чаще тянет в кровать или ломит суставы.
О негу поспотыкались защитники важной заставы.
Составы все различные, что образуют формации.
Отравы глотки вместо нектара родят здесь овации.
Соотношение важно: злобы и предметов искусства.
Вопрошение о смысле обостряет разум и чувства.
Холуйства и спеси смеси Заблудших в калейдоскопе дат.
Буйства всех красок и рвений, чтоб в своём сердце обрести лад.
Кричащего лишь Утверждения ради с миром борца.
Точащего из кусков, но ещё не настоящего творца.
Скворца пение по весне, по осени - на юг косяки.
Ларца слуга, а с высот доносится глас Иезекииль.
Асана, чтобы укрепить ум, беспокойство в себе сожжа.
Сказано: Не сбирайте сокровищ на земле, где моль да ржа.
Пожат урожай, но меньше, нежели посеяно семян.
Возжа чувства держится рукой души, закрутился инь-ян.
В колесе новый день, сперва - фора, потом даст рывка кратно.
Одиссей, что двинулся в путь стойким, теперь на ногах ватных.
Ладно - на словах желание, на деле - растотурица.
Жадно вытянусь утром к окну - за ним всё та же улица.
Шеренги Пассажиров, сходящих на последней станции.
Меренги и сухари в сути из одной же субстанции.
С дистанции Однажды сойдёшь - положат в сторонку ровно.
Квитанции за ветра оплате подлежат безусловно.
Языками разными о милости: Элейсон Кирие.
Ястыками, что родят миры, отразятся слова в лире.
В мире, где всё под расчёт, привычно говорить о ценности.
В тире мишени с глазами, в зеркале - голоса бренности.
По болотам плетущегося , что держится за огрудки.
С обмолота первым взял в долг сто мер зерна в трезвом рассудке.
В побудке держа потребности своей действующей роли.
Из утки достать иглу, чтобы чрез боль прийти в чисто поле.
Историю на новый лад снова напишет победитель.
Теорию мира, где все счастливы, расскажет строитель.
В обитель вошёл, где косят поросль, но ты должен выстоять.
Воитель, приняв тёмную сторону, взглянул в даль пристально.
Зрелый духом чаще говорит прошу, не хочу, а надо.
Стрелы пустили задиры в Небо, вернулись они градом.
Садом хочу продолжиться, ведь участь жадного - корыто.
Падал и ходил я в хрониках, петляя средь трилобитов.
Башня Вавилонская упрётся в потолок дуальности.
Пашня детских мечт засеяна семенами банальности.
Формальности, что глыбы льда среди маршрутов Атлантики?
Крайности - старики-озорники и дети-прагматики.
Кузнецов счастья в одном лице и рабов же своей Лени.
Близнецов породив сиамских, бытие океан вспенит.
Тени мои уйдут со мной, а здесь останутся лишь следы.
В плене ума пробуду, пока не встретятся тут я И ты.
Побег исключён из лабиринта, ведь тяготят медали.
Разбег со скалы - залог полёта в заоблачные дали.