ржавая вода, которую презирают солнечные лучи,
кости, которые не собрать в скелет;
говорят, что нечего тут лечить
потому что этому миллиарды лет
это зов добожественного, существ из камня и льда,
это атомы в тебе, ещё те, что до начала времён,
ты вспоминаешь их, когда ржавеет всякая встреченная вода,
эти дни, когда сам был первичный густой бульон
и от этого нет спасения, это вшито в любой фрагмент,
хоть в куриное мясо из дикси хоть в величественный балет,
неразумно было взять и так наивно доверить себя зиме,
не понять уже то ли я, то ли это чувство бессмысленный рудимент,
и не объяснить, почему разваливается скелет
только вспоминать как меня не было, а потом снова был и опять пропал,
но пока пропал не спал, хоть и верил что это снится;
если что-то ищешь, то нужно иметь этого хоть кропаль,
образец,
а не только фантомные боли и невменяемых очевидцев
ржавая вода уйдёт (будто у неё был выбор),
да и на костях глядишь нарастёт ещё молодая плоть;
надо вспомнить так далеко, когда был плоскомордой рыбой —
потому что с первыми рыбами
проводил инструктаж Господь.