Вела меня мама из детского сада,
И дождик не переставал
И я под дождем в капюшене как надо
За нею едва успевал
Промокли ботинки, колени промокли
И странно чесалась спина.
В дожде неуютном мы плавали оба
И рядом темнела стена.
Домой мы добрались, сменили одежду,
В которой пригоршня песка,
Какой в капюшен мне насыпала чем-то
Игривая чья-то рука.
Но радостно было, я как сумасшедший,
Не зная обиды, смотрел
Хоккей чернобелый по телеку шедший
И ясно – за наших болел.
Но мы проиграли в тот день непогожий
И Чехам опять повезло,
И я рисовал их тогда у окошка,
И наших, и их, и табло.
И радостно было, и пусть на неделю
Я слег от дождя с ОРЗ,
Но мог рисовать на полу и в постеле
Михайлова и Паризе,
По тем временам хоккейных кумиров,
Потом рисовалась война,
И все же душа неотступного мира
Была неизменно полна.