Их довезли в теплушках до Итата
В тот трудный девятьсот четвёртый год.
Латгальцы с семьями, девчата и ребята -
В Сибирь Столыпин отправлял народ.
Скот привезли, ослабили налоги,
Земли на хутор - двадцать десятин.
И зажили они, почти как боги:
Костёл, венчанья, множество крестин.
В семнадцатом пришли уже другие.
Кто, мир разрушив, строил новый мир.
А "этих", ставших для "других" чужими,
Призвал к порядку красный командир.
Надеялись, что не враги мы с вами.
Мы пашем, сеем - это наш удел.
В тридцать седьмом - беда над хуторами,
Там начались аресты и расстрел.
Одни назад в Прибалтику вернулись.
Другие здесь цеплялись, как могли.
Но если в мир советский окунулись,
Свой мир, язык, порядки берегли.
На некой свадьбе случай вспоминаю.
Был приглашённый, произнёсший тост:
"Я русских за латгальцев не прощаю".
Да. Это - фобия, обида... Нац. вопрос.
Нет нации у зависти и злобы.
Но если гложет память, как вампир,
То надо мудрым быть и честным, чтобы
Простить. Ведь злоба разрушает мир.