Я застегнул свою жакету.
Кот прыг с комода – опана!
Подумалось: «Морозов нету.
Что делать? Резать кабана?»
Мы - между минусом и плюсом.
Да слава богу, не бомбят.
У нас за Вангу – баба Люся.
Ругается: «Погодка, плять».
«…пусть поживёт. Зарежу гуся,
Того, который охромел».
Эх, баба Ванга, баба Люся,
Погода - что… мир очумел.
Пойду, хромая, к бабе Люсе,
В подарок – горстка кишмиша.
Спрошу у старенькой бабуси
«Что будет это… дальше, а?»
В беззубый рот закинет ловко
Кишмиш, он чёрный, как мазут.
«Чё было, то и будет, Вовка,
Пока не призовут на Суд».
Бутыль, вздохнув, достанет бражки.
Под бабкой скрипнет табурет.
Мне: «Это… чё сидишь в фуражке?
За Божий Суд! Другого нет».
На стол – лепёшку – сыр овечий.
Я вязаный сниму жакет.
Судилище – суд человечий,
Но на Земле другого нет.
Пьёшь смолоду, а не напиться,
Серёдку бражкой разогреть.
Пожалуй, стану ясновидцем,
Коль то, что было, - будет впредь.
Скажу: «Спасибо, баба Люся,
Пойду, ещё есть много дел».
Домой вернусь, поймаю гуся,
Того, который охромел.