В это время в МАИ устроился на постоянную работу мой друг Игорь Пилюк. Его приняли в отдел снабжения, а в нем самом – завскладом. Работа у него была – не дай Бог каждому, но он пошел туда сам. Я иногда в свободное время заходил к нему по мелкой оброзовательной нужде или просто так, но он всегда был занят «по уши». Теперь в МАИ из Архангельского было нас четверо (напомню – А. Юдин работал на нашем факультете на кафедре электрических машин). Правда, Н. Зайцев заканчивал обучение. Но, надо сказать, что времени у нас на проявление дружеских отношений в институте, у нас не было.
Наряду с участием в факультетской самодеятельности я подрабатывал на кафедре. Вышло так.
Встретился мне как-то на «Сачке» бывший наш стройотрядовский комиссар Гена Сорокин. Он в то время работал на 601 кафедре научным сотрудником. Разговорились … Под нахлынувшими воспоминаниями Гена предложил мне идти поработать к нему на кафедру. Мол, нужны люди и можно на полставки. Я раздумывать не стал. И быстро приступил к работе.
Взяли на предложенный труд меня и еще одного парня (ранее я его не видел) на ставку техника. Работать надо было максимум 4 час в день. При этом график был произвольный, что очень прельщало.
Что мы делали? Да то, что скажут. Руководил нами один из старейших сотрудников МАИ – Аркадий Николаевич Успенский. Он работал тогда, когда МАИ и в помине не было, а были авиационные мастерские. В свободное от работы время он рассказывал нам про действующего министра авиационной промышленности, ректора МАИ, профессуру с кафедр. С ними со всеми он работал, хотя высшего образования он так и не получил. А слесарем считался уникальным.
Он спрашивал нас про учёбу, кто нам преподает. Я ему обмолвился про профессора Г. Гольдберга. Аркадий Николаевич поведал, что он его сосед и по квартире и по гаражу. А преподавал такой сосед нам «Теорию машин и механизмов». От его преподавания запомнилось такое.
В первый учебный день после «ноябрьских» праздников одной из первых в расписании занятий (в 8 утра) была его лекция. Мы сомневались, будет ли она.
Однако Гольдберг пришёл и начал читать науку. Девчонки из группы всегда аккуратно всё конспектировали. Так вот он читает и пишет очень длинную формулу на доске. Замечу, что доска была во всю стену, а кафедра гораздо меньше длинны стены. Он увлёкся в написании формулы, а мы увлеклись наблюдением за поведением профессора. Нами чувствовалось, что он ещё не в себе от прошедших застолий … Как результат, препод не заметил окончания кафедры и с грохотом исчез из поля зрения. Поднявшись во весь рост, профессор ничего не сказал, а в сердцах плюнул … Затем молчаливо ушёл из аудитории … Формула так и осталась незаконченной ... Правда, это совсем было в итоге не важно.
Главным итоговым результатом обучения под его началом была курсовая работа. Мы старались, рассчитывали механизмы и чертили планы их скоростей, и многое другое нужное для защиты … Гольдберг во время приёма много курил и столько же слушал нашей галиматьи … Ели она его удовлетворяла, то он гасил папиросу об обложку работы, сделанную из ватмана … Это была оценка «Отлично».
В параллель началось формирование ССО «Шушенское 75». Командование отрядом было совершенно новым. Командиром на самом верху утвердили Юрия Нехина (среди своих – «Шофёра», тоже непонятно почему его так). Главный прораб был в лице «Зятя». От комсомола отрядным комиссаром предложили Васю Моисеенко (с ним мы ранее работали в одной бригаде).
Тут они вспомнили, что я организовывал работу буфетов во время факультетских профсоюзных конференций. Кроме того, у меня наладились связи с директором институтской столовой. Лучшей кандидатуры на должность завхоза в моем лице, штабной тройке, как оказалось потом, было не найти!
Штаб сформирован, нас утвердили в институтском профкоме и секретариате ВЛКСМ … И ещё где надо!
Хотя в Москве особенных хозяйственных дел по обеспечению отрядной работы было немного, но они были. Надо было закупать, то, что в совхозе им. Ленина не приобретешь – краски, кисти и прочие товары для выпуска газет. Кроме того, мне надо было уже организовывать субботники (прошлые годы просто работал, и знать не знал, как да что) … В том числе на фабрике «Ява».
Мною с руководством фабрики была достигнута определенная договоренность по объему и видам работ. Отряд приступил к освоению договоренностей.
В первый день освоения с главным инженером фабрики поднимаемся на знакомый до боли этаж, где фасовали сигареты «Ява» в белые пачки с красным кружком с наименованием в середине. Цех нельзя было узнать.
Половина цеха была отгорожена глухой перегородкой с входом через отдельную дверь. Но так как мы были вместе с главным инженером, то нас впустили внутрь того пространства. В нём была смонтирована и работала отдельная линия по фасовке в пачки сигарет «Союз Аполлон», которые были выпущены в ознаменование знаменитого совместного космического полета.
Главный инженер пояснил следующее. Первые партии этих сигарет отправлялись в США. Табак «Вирджиния» для тех сигарет поставлялся из США, папиросная бумага и фильтры были из Англии. Наше участие заключалось в том, что на «Яве» в американскую табачную смесь добавлялся какой-то турецкий табак, специальные ароматизаторы ... И, конечно, изготовление самих сигарет, наша фасовка, как в пачки, так по блокам, и в ящики.
Эту линию пришлось отгородить от общего цехового пространства с целью прекращения воровства.
Наших бойцов поставили работать на знакомую нам деятельность. Поднимаюсь вместе с «Зятем» в обеденный перерыв в этот цех и что ж мы видим. Тот отсек стоит открытый – заходи любой. Удержаться от греха мы не смогли. Взяли из общей стопы несколько коробок с готовыми нерасфасованными сигаретами и бегом в дробилку. Засовываем все это в картонный короб, заваливаем товар сверху браком и отставляем его в сторону с соответствующей пометкой.
После того, когда мы брали из дробилки заработанный брак, этот короб также снесли в грузовик. Помимо традиционного брака, нам разрешили взять несколько коробов с сигаретным браком из американской партии. К слову – они нам быстро надоели. Американский табак не для сибирского воздуха.
По приезду в совхоз, и в знак уважения от отряда, начальнику ПМК Чередову преподнесли несколько коробок с теми американскими сигаретами. Но это было потом.
Второй семестр подходил к концу. Мне в силу того, что я входил в руководство отряда, надо было досрочно сдавать сессию. Этот препон я преодолел с успехом. Преподавателей словно будто подменяли, когда они узнавали причину досрочной сдачи предмета. Всё вроде шло, как по маслу. Но тут от командира отряда Нехина, уже находившегося на месте, поступила неожиданная вводная – «Надо купить в подарок от отряда главному инженеру ПМК Рогожину щенка, кобеля восточно-европейской овчарки … Я вместе с ним должен приехать!».
Билет у меня был куплен уже заранее. Вот те раз. Но, приказ есть приказ, и надо его исполнять. От этого зависит заработок всего отряда. Хорошо, что у меня денег отрядных было ещё 100 рублей.
Официально щенка с хорошей родословной можно было купить только в клубе. Кто-то подсказал, что такой клуб есть на Шмитовском проезде. Вызнали адрес более точно, и я поехал. Хорошо, что в этот день я одел отрядную форму.
Нашел клуб довольно быстро. Меня выслушали, предъявил паспорт, дали направление на покупку щенка нужной породы. Ехать за щенком надо было в район Текстильщики на метро и от него еще на автобусе. Мне зачем-то вспомнилось, что где-то в том районе проживает одна девушка из факультетской профсоюзной тусовки. Она ещё раньше при случае дала мне свой домашний телефон.
Нашел нужный адрес заводчицы и звоню в дверь. Из-за двери старческий голос с известным вопросом. Я ответил, что, мол, из клуба с направлением на покупку щенка. Через некоторое время дверь открылась и предо мною предстала настоящая Баба-яга в современных лохмотьях. Она провела покупателя на кухню. И стала пристально рассматривать меня, потом изучила направление клуба, потом долго задавала разные вопросы – где живу, с кем живу, есть ли еще животные в квартире … И много еще о чем.
Я, конечно, всей правды говорить ей не мог и вертелся, как уж на сковородке. Окончив допрос с пристрастием, Баба-яга пояснила – «Она очень любит своих детей!». Под детьми она понимала такое – несчитанное количество кошек с котятами, овчарка со щенками, разномастные попугаи, аквариумы с рыбками. Мол, она не хочет терять их из поля зрения. Если она не знает адреса и семейного положения покупателя, то ни за что не продаст щенка.
Я из её претензий понял одно, что мне надо хоть по потолку ходить, но сделать всё, чтобы уехать с покупкой. Времени на другие поиски у меня физически просто нет.
Когда Яга решилась на продажу, то она отвела меня в комнату, где была коробка с пометом, предварительно заперев мать в другой комнате. Собачий лай, попугайский пронзительный крик, мяуканье котов, писк щенков стоял несусветный – все почуяли мое намерение. Бабка нагнулась к коробке и вытащила из нее щенка.
– Самый любимый, внушаешь мне доверие и форма … военного сразу видно! На, отрываю от сердца. Только, вот оно что … Клуб одну цену назначает (было указано 45 рублей), но я больше беру – 60.
Торговаться я не стал. Отдал деньги в обмен на щенка. Но Яга не собиралась меня выпускать.
– Я с тобой поеду, заодно и погляжу, как будет мой сыночек жить! – этим заявлением продавщица поставила меня в позу «лотоса».
Это начинало представлять собой значительную угрозу уже состоявшейся сделке. Щенка я намеревался отвезти в факультетскую общагу, поселить его там на время ... И назначить из бойцов отряда присмотр.
Вот тут-то я опять вспомнил про ту девушку. Я позвонил ей по бабкиному телефону и, слава Богу, что она оказалась дома. Объяснил, как мог иносказательно ситуацию, сказал про адрес, где нахожусь. И опять же, слава Богу, оказалось, что живёт она, чуть ли не в соседнем доме. Знакомая пришла очень быстро и Бабе-яге, глядя на нее, а также под её натиском и рассказом, что, мол, у них самих такая собака, пришлось отступить. Кроме того, подруга принесла с собой портфель для транспортировки песика, в котором он с удовольствием поместился.
Мы, держа портфель, быстро вылетели из той квартиры и, как можно быстрее, уехали в факультетскую общагу. Жизнь стала полна неизвестных хлопот.
Кличку щенку без документов пока давать не стали. Через день я улетал. Решением вопроса по обретению документа для полноценной дальнейшей жизни щенка я озадачил А. Волковского. Он должен был оформить в клубе его родословную и в неё вписать его кличку. Ему я а также дал 20 рублей для кормления. Отрядные девчонки поместили щенка в большую картонную коробку, принесли миску для еды. Баба-яга дала мне почасовое меню кормления драгоценного. В общаге были подключены все для готовки ему пищи.
Впереди нас ждал перелёт.
Вылет в Красноярск происходил из аэропорта Домодедово. Кроме портфеля (он был у меня всё тот же) с песиком я с собой не взял ничего. Мой рюкзак должны были привезти ребята, летевшие после меня. Регистрация происходила в комплексе «Аэропорт» (был такой у метро «Аэропорт»).
Я доехал до регистрации с открытым портфелем, в котором спокойно сидел щенок. Перед прохождением регистрации я закрыл портфель, поставил его на весы и … На ручку портфеля повесили бирку – «Ручная кладь».
От Аэропорта до Домодедово ехали в автобусе, я опять открыл портфель. Пес вел себя спокойно. Он как будто чувствовал, что предстоит перенести и переносил все лишения стойко.
Сели в ИЛ-18 (портфель был закрыт) и взлетели по расписанию. Во время полета портфель стоял на полу между ног. Я открыл его – песик высунул голову и молчаливо смотрел. Я давал ему попить, есть он не стал. Четыре часа полета пес перенес просто на ура!
После прилёта в Красноярск и выхода из здания аэропорта я открыл портфель, вынул своего спутника и отпустил его на прогулку. Пёсик раза три обошел вокруг газетного киоска и пометил все его четыре угла по несколько раз. Натерпелся бедолага. Наступил момент думать о том, как нам дальше добираться до совхоза.
На самолет до Шушенского билетов не было, я поехал на железнодорожный вокзал. От Красноярска можно было сесть на поезд до Абакана, а от него можно на «Заре» добраться по Енисею до совхоза им. Ленина. Такой путь я построил для себя и его стал придерживаться.
Но поезд на Абакан уже ушел. Следующий будет только через сутки. Моя перспектива была совсем не радужная, но другого пути у меня нет в принципе. Я купил билет на тот поезд и сел в зале ожидания. «Как я проведу эти сутки?» – в моей голове решение задачи никак не складывалось.
Ладно бы был один, а тут щенок. Он сидел рядом со мной, иногда спал у меня на руках. Вокруг двигался народ, а среди мимо проходящих меня, были таежники. Они заметили породистого кобелька и некоторые из них даже предлагали продать им песика. Тут у меня вообще иней стал выступать на теле – «Если я засну, то могу проснуться уже без пушистого комочка!».
На мое счастье и песика тоже, я заметил в одном из углов зала ожидания ребят в стройотрядовской форме. Они оказались родом из МАТИ. Им тоже был нужен тот же поезд, что и мне. Ребята с радостью согласились помочь мне в сохранении подарка.
Я со спутником перебрался в их коллектив. Для прогулок маленького мы отгородили рюкзаками угол зала в качестве вольера. Ему там поставили миску с водой. Я спокойно сходил в буфет и впервые поел после завтрака в общаге. Купил вареную куриную ножку для щенка.
Щенок бегал в вольере, а коллеги ссошники баловали его своим вниманием, тискали, брали на руки, гладили. Одним словом – они портили мне собаку, превращая её из охранника в домашнюю болонку. Будущий зверь этому никак не сопротивлялся и ему такое очень нравилось. Молодой ещё.
Благодаря такому стечению обстоятельств мне удалось сдружиться с ребятами, а потом спокойно поспать и даже немного прогуляться возле вокзала.
Подходило время отправки поезда. Как думает человек, у которого билет на поезд на руках? «Мол, приду к составу за некоторое близкое к отправке время, зайду в вагон и сяду на свое место, указанное в билете!» – наверное, так! А вот всё это блажь и не так.
Когда мы – я с портфелем со щенком, в компании своих коллег матишников, подошли на посадку, то у нас чуть челюсти не выпали.
Возле состава бушевала толпа, пытавшаяся влезть в него. Картина прямо для съемок сюжетов из гражданской войны. О том, как сесть на своё место тут можно было не думать … Тут не знали, как вообще попасть в вагон. В вагоне, который нам для проезда предписывал билет, на ступеньках входа в тамбур висели люди.
Нами решено было делать так – один из матишников начал прессовать впереди висяще-стоящих. Затем я с портфелем, а сзади другой матишник, державшийся за поручни, прессовал меня. Уже стоя на ступеньках внутри тамбура, я случайно локтем надавил на стенку, находящуюся справа. На мое счастье это оказались створки, которые немного сложились. Я надавил на них сильнее. Дверь открыла мне нутро угольного тамбура. Он был со складированным углем, используемого для топки титана. Недолго думая, я влез в это помещение.
Оно представляло собой маленькую комнату с какой-то тумбочкой. Для меня это сущая подмога, на неё я поставил портфель с песиком и расстегнул его. Оглядевшись, как следует, про себя отметил – «Всё было покрыто угольной пылью!». Это для меня потом будет сущей пыткой. Мне надо стоять в узком тамбуре столбом и ни до чего не касаться целые сутки.
Поезд тронулся.
Сколько в таком положении я простоял и далеко ли мы уехали (поезд не спешил к конечной цели), что происходит в вагоне, как мои коллеги матишники, я не знал. Меня навестила девушка матишница, пришедшая проведать меня. Она рассказала, что поезд пассажирский и останавливается у каждого столба. Народа в вагоне стало поменьше, посему она и проникла ко мне в тамбур. Мне с её приходом стало веселей и не так тоскливо ехать. С моим писклявым попутчиком словами не перекинутся. Она принесла попить и мне, и щенку. Мы оба двое с благодарностью смотрели на такую заботу. Перед её уходом условились, что она даст мне знать, когда можно будет перейти в вагон.
Дождались и мы-страдальцы своего светлого часа. Девушка дала нам знать о свободных местах. Я, держа песика на руках, вышел из тьмы на свет. Правда, этот свет был тусклый. За окном была ночь, а в вагоне только дежурное ночное освещение. Вагон был плацкартный. Народу заметно поубавилось. Оказывается это был единственный ходящий в сутки пассажирский поезд в том направлении, от того и пассажиров было предостаточно. Кроме того, люди сходили в темноту в месте только им известном, из темноты в вагон входили таёжные добытчики с мешками, доверху чем-то набитыми.
Один из «мешочников» подсел ко мне. Любуясь щенком, он похвалил его породу и его будущее. Народ сибирский очень понимал в собаках. Раскрыв горловину мешка, сосед достал из него пук свежей черемши и протянул его мне. Потом из сидора достал краюху черного и соли. Черемша с солью и черняшкой показалась мне таким деликатесом, который потом я не встречал нигде.
Даже тогда, когда судьба занесла меня на работу на Северный Кавказ, и мне по весне удавалось насладиться молодыми, салатового цвета побегами и луковицами нежнейшей молодой черемши, такого вкусного не ощущалось. На Северном Кавказе черемшу заготавливали молодую, чуть проклюнувшуюся, а это были листья черемши таежной, сочной, с большими листьями.
Потом мы вдвоем уснули на верхней полке. Разбудили нас матишники, состав прибыл к своей цели – Абакан. Наши пути расходились. Обнялись при прощании, как братья. По-хорошему, мы были из одного братства – студенческого, и еще одного братства – стройотрядовского!
Далее наш путь до совхоза на «Заре» по Енисею. В окно кроме водного потока реки, была видна хакасская степь та, что слева, и та, что справа. Я смотрел, щенок спал. «Заря» вылезла на берег – «Остановка совхоз им. Ленина». Конец мытарствам и путешествию.
Встреча со штабом (Нехиным, «Зятем», Моисеенко) была трогательной. Особенно рады были щенку. Так как Нехин и «Зять» проживали вместе в одном отсеке штабного вагончика, то я поселился вместе с комиссаром, а со мной и песик.
Дарить его без родословной мы не спешили и не могли, а посему пришлось ждать, когда она приедет с нашими ребятами. Забегая вперед, скажу, что родословную привезли, а щенку дали кличку – «Джагер» (придумал такое А. Волковский, правда, она соответствовала кинологическим правилам). Он еще пару суток пожил с нами, а потом Нехин и я, отвели его к постоянному месту жительства.
С утра и уже до конца срока работы отряда я начал заниматься своими хозяйственными обязанностями.
Каждое утро приезжал закрепленный за отрядом грузовой крытый «газон», водимый водителем Чучуновым. Мы ехали на ферму и покупали флягу молока для готовки завтрака. Потом я ездил по закупкам того, что намечалось на готовку обеда и ужина. Меню оставляли повара вместе с врачом В.Н. Неветовым. Холодильника большого у нас не было. Был ледник, в котором хранилось мясо. Молоко всегда брали свежее. Все остальное закупалось почти каждый день. Когда отряд был собран весь, а это ни много и не мало – 80 человек, то впрок заготавливать не получалось.
Хранить такое количество продуктов было просто негде. Я мотался с Чучуновым с утра и до вечера. Благо он знал где, что и по каким ценам можно было купить. Все это было необходимо для минимизации затрат на питание, чтобы ребята могли не проесть, а еще и привезти домой заработанных денег.
Были еще другие хозяйственные дела – стирка постельного белья, санитария и гиена, дрова для титанов на нагрев горячей воды, посуда ... Да всё для жизни, которая проходит вне своей основной производственной деятельности отряда. При этом не надо забывать, что я в дополнение в тот год руководил агитбригадой … А это концерты, выезды, репетиции.
В этот года в агитбригаде была новая рок-группа во главе с Владом Анохиным. Это был настолько могутный человек, что я со своими 185 см роста чувствовал себя карликом. Одни ботинки у него были 50-го размера, как чемоданы. Можете себе представить?
Когда он родился в семье Орехово-Зуевского начальника УВД, то ахнули все. Его вес был 6 500, а про рост не помню, но всё подстать … Кроме этих качеств в нём был абсолютный слух и неимоверная сила. Сила пригодилась на производственной стезе, а вот в агитбригаде играл он на всём – словно Бог (да проститься мне за сравнение).
Танцы по субботам стали менее формальными, не в укор предыдущим рок-музыкантам … А ещё он был до ужаса весёлый человек … Уголок КСП он переименовал в КМП (клуб мужской песни) … Под новым названием пели все, даже те, кто ни разу не делал этого …. Да под аккомпанемент Влада!
И ещё. В этот год в агитбригаду взяли профессиональную певицу из «Гнесиных». Пела она, дай Бог каждому ... От этого её проявления между нами возник не шутейный агитбригадный, замешанный на хозяйственной почве, роман ... Он потом вышел за рамки отряда, но мы так скрывали его, что мало кто мог догадаться о наших страстях … Конечно, не прямая аналогия, но волнительно от проявленной любви, близкой слегка к тому, как в песне О. Каплун «Акулька» – «… Пойло ты свиньям носила, Я скотный чистил сарай …» И прочее, прочее, прочее …
В это лето, мне не ведомо по какой причине, но было тяжело с приобретением туш мяса по недорогой цене. Для восстановления сил ребят, работавших от «темнадцати до темнадцати», требовалась говядина. Я ездил по колхозам и совхозам вокруг, ища недорогое мясо. Результат был везде один – для детских садов – оно дешёвое, для всех остальных вот такая цена. В качестве разовой акции пришлось брать мясо в столовой ПМК.
Но это не решало проблемы. Вопрос по обеспечению мясом отряда дошёл до начальника ПМК Чередова. Я пришёл к нему в кабинет.
«Сам» возглавлял стол и непрерывно курил подаренный нами «Союз Аполлон» (картонный короб с сигаретами стоял у него по левую руку).
– Санька, понимаешь дело, надо дело делать, понимаешь дело! – встретил он меня прямо с порога такой тирадой вместо «здравствуй» – Тебе, понимаешь дело, что надо? Чтобы понимаешь дело, тебе какое дело делать надо?
Я объяснил, что мне надо купить значительное количество говядины, минимум тушу и по низкой закупочной цене.
Чередов выслушал меня, достал новую сигарету, задымил ее. Помолчав, он снял трубку телефона.
– Дай-ка мне того-то, понимаешь дело – сказал он телефонистке – Слушай (такой-то) у тебя мясо есть, понимаешь дело? … Студентам, понимаешь дело надо мясо, чтобы дело делать! … Ага … Понимаешь дело, им надо тушу или больше, понимаешь дело ... Недорого … Понимаешь дело …
В трубку было высказано, что-то от того невидимого абонента … Я из иносказаний понял, что у него есть мясо, но в обмен на него нужен был экскаватор.
– Будет тебе экскаватор, понимаешь дело, я тебе два или сколько хочешь экскаваторов дам … – трубка кладется на отбой и опять она у уха – Дайка мне того-то, понимаешь дело … Слушай (такой-то) у тебя понимаешь дело экскаватор есть, понимаешь дело, чтобы дело делать… Ага … Понимаешь дело, на бетонные кольца значит … А сколько тебе надо бетонных колец, понимаешь дело … Будут тебе, понимаешь дело, кольца ... Я тебе, понимаешь дело, в два раза больше колец дам ...
Чередов положил трубку и сказал секретарше, чтобы она вызвала к нему такого-то. Вызываемый к «самому» не замедлил свое появление. При входе его в кабинет, Чередов положил очередную сигарету в рот.
– Привет, понимаешь дело, вот Санька, понимаешь дело, ему мясо надо дело делать … Возьми столько-то бетонных колец, понимаешь дело, и отвези их туда-то, понимаешь дело …
– Прям сейчас это дело сделаю … Ёлки-лес!
Потом разговор по телефону прошел в обратном порядке. По его результату Чередов обратился ко мне.
– Санька, понимаешь дело, езжай туда-то за мясом, понимаешь дело – после тирады рот заткнула очередная сигарета – Дело надо делать!
Много мяса действительно удалось взять и по приемлемой очень низкой цене.
Конечно, и эти туши были съедены. Для выхода из положения руководство ПМК вышло с просьбой в Отдел районного снабжения (ОРС) при управлении по строительству Саяно-Шушенской ГЭС. Он располагался в посёлке Майна.
В эту экспедицию от ПМК был направлен свой представитель (уже известный нам по фразе «Ёлки-лес»), а поехали мы на нашем грузовом «газоне». От ПМК по тому берегу Енисея в поселок Майна отправили газик. Я не понял этого маневра, но потом прояснилось.
В поселке Майна мы оставили грузовой газон с «нашей» стороны Енисея. Переправились на пароме и пешком дошли до ОРСа. Благо идти было не далеко от парома. В конторе ОРСа «Ёлки-лес» прошел к «нужному» нам человек. Пробыл у него он немного.
Теперь путь наш лежал на центральный склад. На входе в него «Ёлки-лес» достал какую-то бумажку и нас пропустили. После мы разошлись по своим интересам, мне по мясу, визави – за вином (вот, оказывается, какая была цель его поездки). В холодильнике склада говядины не было, но была баранина, которую я закупил. Количество баранов соответствовало числу бригад + одна.
Наступал праздник «День строителя» и подумалось, что приготовить баранину для ребят и гостей будет очень неплохо. Подумано – сделано. Мне дали машину, на которой бараньи туши были довезены до парома, а на нём – до нашего газона.
«Ёлки-лес» купил несколько ящиков венгерского вина «Котнари». В сельпо в совхозе всегда продавали спиртное. В ассортименте была водка «Экстра» минусинского или абаканского разлива (ядреная и с нефтяными разводами по стеклу бутылки), вино «Яблочное» или «Портвейн» (как я уже отмечал – поменяй этикетки и не отличишь). Ассортимент был один и навсегда, иного я не видел за все разы моего приезда в этот край. Но нам это было всё одно – в отряде царил сухой закон.
Кстати, местный люд придумал свой способ употреблять «Экстру». В губастый гранёный стакан по ободок наливалось ядрёной, а сверху до полного добавлялось «Ситро» или иная газировка.
Венгерское вино купили к празднованию «Дня строителя» в ПМК. Больше в Майне нам делать было нечего, и мы поехали с закупками в совхоз на газике. Дорога была унылая – степь да степь кругом. «Ёлки-лес» предложил попробовать венгерскую продукцию. Товар был не мой, а, значит, мне было все равно, но возражать ему я не стал. Он достал из коробки бутылку с длинным узким горлышком и красивой красно-голубой ниткой, приклеенной к бутылке этикеткой.
Похоже, что раньше такого вина «Ёлки-лес» не видел. Он смотрел на красивую бутылку так, как большой любитель искусства смотрит в «Третьяковке» на картину И. Репина «Иван Грозный убивает своего сына» – с интересом.
Первая задача – открыть бутылку, то есть вынуть пробку. Штопора ни у нас, ни у водителя не было. Местный народ к такому вину не привыкший. Пришлось проталкивать пробку внутрь бутылки, что удалось, но с трудом. Задача вторая – налить и выпить. Газон остановился по указанию старшого. Но и стакана у шофера тоже было (какой-то неправильный он оказался). Пить вино из горлышка бутылки мешала пробка, она сразу блокировала течение вина вовне.
Тут к месту я вспомнил, как пьют вино гусары – из туфли женщины. В качестве такой «туфли женщины» я предложил свой кед … За неимением рядом женщины. Ботинок «Ёлки-леса» мне не очень подходил.
Согласие по вопросу моего кеда было достигнуто. Правда, выпивать мне надо было первому. И ладно, в своих ногах я был уверен. Мне в принципе много и не надо было, я знал, что это вино сухое. Собутыльник «набузовал» вина полный кед. Впив его, он выдохнул … Но его ожидания не оправдались в силу того, что он привык к «Экстре». Дальше дорога в хакасских степях стала гораздо веселей. В таком настроении мы доехали до совхоза, правда, крюк пришлось сделать большой.
Большое дело было сделано! Понимаешь дело!
На «носу» была традиционная поездка в Каменный городок. Я закупил на каждого бойца по банке тушенки, хлеба по норме. С разрешения командира была также закуплена «Экстра» из расчета 250 мл на одно горло.
Полусухой паек роздан. Пришли автобусы, погрузились и поехали. Дорога в красоту не изменилась нисколько. На перевале было сухо, но прохладно. Бригады сами определяли, как им ночевать … Кто-то ушел и развел костер, кто-то остался ночевать в автобусе. Мы неполным штабом – «Зять» и я приняли «Экстры», пошли проверить тех, кто решился ночевать у костров. Командир с комиссаром тоже не стали поститься и вкусили того же напитка, но выходить в горы и люди не стали.
Ребята у костров встречали нас уже веселыми и предлагали нам посидеть с ними … Мы, как могли, отказывались, но не от всех. Нагулявшись, вернулись в автобус и легли почивать.
Утром на осмотр достопримечательностей все штабные не пошли. Командир обратился ко мне.
– Сумел напоить, давай приводи голову в порядок (помните про качество «Экстры»).
Никакие мои возражения о том, что тайга насколько глаз хватает, никто вокруг не живет и прочее, «Шофёра» не принимал.
Делать было нечего. Я вышел на перевал и стоял на дороге лишь с одной мыслию – «В какую сторону поедет машина, в ту и поеду!». Что туда к подножью Саян, со стороны, откуда приехали, что туда – куда ни разу не ездил, всё едино. Мы посередине.
Но, правда, откуда мы приехали, у подножья была деревня (вроде Тадзыбей называлась) и там был магазин. Как-никак, а некая известность обстановки. Посему я внёс коррективу в свои намерения, а именно, пошёл пешком в эту сторону … Заодно немного разомнусь.
С перевальной части я вышел на небольшой равнинный участок дороги. Ждать мне пришлось недолго. Вдали показалась машина. Но ехала она очень медленно. Я поднял руку для автостопа. Сравнявшись со мной, я увидел, что это был газон-фургон «Хлеб», а в кабине кроме водителя сидел еще человек. Машина проехала мимо, я понял, что это не вариант. Жаль, конечно, но больше ничего не было видно. Я смотрел вслед уезжавшей машине, а она, проехав небольшой путь, остановилась. «Вот оно счастье!» – я бегом к ней.
Открыв дверь, я начал говорить, что мне надо туда-то, но через секунду вид ездоков заставил меня притихнуть. Ребята ехали пьяные, а еще у пассажира в руках был орел. Они пригласили меня присоединиться к ним. На свой страх и риск я сел в кабину. Машина покатила, но тихонько.
На вопрос мужиков, что мне там надо, я ответил, что мне надо купить выпивки. И тут до меня дошло спросить – «А нет ли у вас чего-нибудь?». В ответ они изрекли, что у них есть двадцатилитровая канистра браги … Они её пьют второй день, и она им надоела … И вдобавок о том, что тормозная жидкость из шлангов в машине вытекла, а едут они накатом. Из радостного «супермэны» поведали такое … Мол, по дороге они нашли орленка и взяли его с собой.
Внутри у меня пробежал холодок. От его проявления я сделал ребятам предложение – «Избавлю их от такой муки и куплю у них брагу!». Они согласились, правда легкая тень пробежала по челу того, кто с орлом … Сомнение было вызвано тем, что у меня нет канистры для перелива в нее браги.
Я предложил им купить у них брагу вместе с канистрой. Торг состоялся! Во время этого разговора орел периодически раскидывал крылья и чего-то клёкал. На моё дополнительное счастье ещё не закончился равнинный участок дороги, и машину удалось остановить.
Я вышел с 20 литровой канистрой, в которой было, судя по уровню, добрая половина бражного напитка. Мне предложили взять с собой и орла, но Нехин про орла ничего не говорил. Посему я вежливо отказался, поблагодарил компанию и пошел по дороге на перевал к нашему стойбищу. Благо отъехали не так уж далеко.
С момента, когда я ушел на перевал и до моего появления с канистрой, прошло не более часа. При моём появлении, страдальцы признались, что меня так быстро они не ждали.
В мое отсутствие у кого-то нашлась заначка «Экстры» и «Шофёре» голову поправили. Ну, а такое количество браги, вылечило весь остальной отряд.
До отъезда отряда в Москву оставалось совсем немного. Надо было думать про вопрос проведения прощального банкета. Выпивка на банкет могла «сожрать» солидные деньги. Решение вопроса подсказал Чучунов. Мол, есть на том берегу Енисея деревня, а в ней баушка самогон гонит … Он такой, что закачаешься в прямом и переносном смысле. Остановились для массового потребления на этом варианте, но приобретение магазинных напитков для руководства ПМК не исключалось.
С целью установления товарно-самогонных отношений Чучунов нашел деда с моторкой, а он отвез меня в ту деревню. Баушка согласилась и сказала, что надо мешок сахара и сколько-то кг дрожжей, вода слава Богу, своя есть … За готовой продукцией приходите тогда-то. На следующий день дед с моторкой свез по знакомому адресу сырье и алюминиевую молочную флягу для заказанного продукта.
Наступил день получения заполненной фляги. Знакомый дед переправил меня к той знакомой баушке. Она дала мне попробовать, я выпил, выдохнул, вздрогнул и … Отблагодарил её деньгами в сумме, как условились. Принеся флягу в штаб, я позвал врача и он, понюхав во фляге продукт в открытую крышку «ажно заколдобился».
Врач сходил к себе в медпункт и принес какие-то пилюли и марганцовку. Эти препараты он запустил во флягу и оставил жидкость на процесс очистки. После окончания очистных химических процессов, я с врачом перелил содержимое фляги в бак. Осадок выкинули возле туалета, он прмо на наших глазах окаменел. Что можно сказать? Не врач – Гиппократ, Пилюлькин!
Банкет с облагороженным напитком прошел на ура. Для горячей закуски я накупил кур. Повара их приготовили в разных вариантах, в результате чего вышел и стол, и дом! Довольными остались все!
Дорога до дома не отличалась уже новизной и свежестью. Штаб в поезде сводил предварительный итоговый финансовый баланс. Я для его подготовки подводил ежедневный финансовый баланс.
Потом произвели начисление зарплаты и перед самой Москвой её выдали.
Продолжение следует.