Как тесно в стойле скакуну,
так и ему, презревшим рамки
морали, правил и табу,
желанней то, что без огранки.
Он дик бываю иногда,
спесив и горд без всякой меры,
но, глядя, как летят года,
он понял, что нельзя без веры.
Понять хотя бы как он мал,
и как ничтожен в этом мире:
живущий, словно нелегал,
в несуществующей квартире...