Шекспир. Сонет 122. Вольный перевод
Дар Божий – не для записей листок,
Талант – хранить в уме скрижалей вязь,
Ведь память долговечней бренных строк,
Она бессмертна, к вечности стремясь.
Пока полны и сердце, и душа
Тобой, в них память пролетевших лет,
Забвенья тьма крадётся неспеша,
Но всё стереть ей не удастся, нет.
Века не сохранят бумажный бум,
Да и не нужен мне такой завет.
Я в сердце нежном память сберегу,
А книгам и листкам доверья нет.
Хранить записок хлам мне не с руки,
Тобой полны и мысли, и стихи.
15.01.2024
Оригинал:
Thy gift, thy tables, are within my brain
Full charactered with lasting memory,
Which shall above that idle rank remain
Beyond all date, even to eternity;
Or, at the least, so long as brain and heart
Have faculty by nature to subsist,
Till each to razed oblivion yield his part
Of thee, thy record never can be missed.
That poor retention could not so much hold,
Nor need I tallies thy dear love to score;
Therefore to give them from me was I bold,
To trust those tables that receive thee more:
To keep an adjunct to remember thee
Were to import forgetfulness in me.
Подстрочный перевод А. Шаракшанэ.
Взят из книги "Уильям Шекспир. Сонеты",
Санкт-Петербург, изд. "Азбука-классика", 2004 год.
Твой подарок -- твоя книга для записей* -- находится в моем мозгу,
записанная долговечной памятью,
которая останется превыше этого бесполезного ряда строк
за пределами всех сроков, до самой вечности;
или, по меньшей мере, пока мозг и сердце
имеют от природы способность существовать, --
до тех пор, когда каждый уступит полному [стертому] забвению свою долю
тебя, эти записи о тебе не могут быть утеряны.
То бедное хранилище не могло удержать многого,
да мне и не нужны квитанции, чтобы вести учет твоей любви;
поэтому я посмел отдать его,
чтобы довериться той книге, которая вмещает тебя в большей мере.
Держать такое приспособление, чтобы помнить тебя,
означало бы признать, что я забывчив.
* Как явствует из содержания сонета, поводом для него послужило то, что поэт утратил (возможно, отдал кому-то) полученный от Друга подарок, который представлял собой какого-то рода книгу для записей. Что в точности это была за книга, и была ли она пустой или содержала записи, -- остается неясным.