всё ждало часа, чтобы вспыхнуть вновь
из затухающих на этом пепелище сырых поленьев,
я разбавил кровь
холодной каплей горьких сожалений,
дышал неровно, даже задыхался
среди руин обрушенных надежд
и где-то болью в сердце отзывался
открытый смысл: никогда как прежде
нам не гореть друг другом вопреки
обыкновению и внутренним желаниям,
попыткам доблестным твоей руки
разворошить те угли, что пылают,
час не настанет, ибо наш пожар
растоптан был другими — очень жаль