Мы редко слышим музыку внутри,
но мы чудесно под неё танцуем.
Лишь в бездну, девочка, ты больше не смотри,
когда мы смотрим, мы душой рискуем.
Опасные есть в мире "может быть",
там, за добром, есть призрачные сферы.
Зайдёшь туда, уже не сохранить,
ни лука, ни охоты, ни пантеры.
Кто приобрёл безумные глаза?
Кто в этом пьянстве начинал с абсента?
Азотной кислоты моя слеза
не передаст всей яркости момента,
когда в царицу целится палач,
срывает лилию и втаптывает в скверну.
Хирург поднимет скальпель, как скрипач,
а там конец всего. И суеверно
пусть доктор Хаус пошатнётся ваш,
но в дом Ипатьева Астарты смотрят вилы:
я "браунинг" его, её корсаж,
я пентаграмма на его могиле.
Ты - Божья Матерь, льющая слезу,
Смородины-реки уничтоженье,
где святость начинаентся внизу
и девственности стыд и униженье
так робко начинается с любви,
как в поражении змеиные победы.
Но в бездну, девочка, ты больше не смотри.
Там Ницше. Там туманность Андромеды.