Осторожности слепо выстроив,
И яйцом чуть прочистив голос,
Выхожу на подмостки истово,
Выхожу и вливаюсь в образ.
Наблюдая закрытый занавес,
Аварийным пучком зажатый,
Я не тенор, не бас, я с проседью
И со шлангом в руке, пожарный.
Ночь качает душою, сносит.
Кресла в зале ликуют хором.
Я их бог, хоть меня не просят.
Я герой, я жених, я снова
Окрыляюсь и вновь об землю.
И подмостки кровью залиты.
Жизнь слепа, кто-то смог быть первым,
А кому-то навек закрыто.