Змей Горыныч сидел на пенёчке и думал о своём житье – бытье. Иногда вздыхал, осознавая, как же ему живётся невесело. Он повторял слова икс, игрек, зет. К Змею Горынычу подошёл Добрыня Никитич, протягивая ему фляжку с водой.
- Подкрепись водицей, Змей проклятый! Будем биться с тобой не на жизнь, а на смерть. Станет жарко, а воды испить уже будет некогда, когда мы рубиться с тобой будем, Змей проклятущий.
- Надоел, Добрыня, уходи ты прочь. Не видишь, что ли, что я хандрю, не до битвы мне с тобой. Пошёл вон!
Осерчал Добрыня, взмахнул мечом и отрубил одну из трёх голов Змея. Взвился Змей как ужаленный от страшной, дикой боли, выпустил из двух оставшихся голов жаркое пламя и сгорел Добрыня заживо, не успев слова молвить. Илья Муромец подошёл, смотрит на Змея Горыныча, а тот рану зализывает на том месте, где голова срублена была Добрыней Никитичем. Глянул на обугленные останки, признал в них очертания Добрыни.
Осерчал Илья Муромец, выхватил меч из ножен и срубил Змею вторую голову, а тот выпустил жар из третьей головы, этакую огненную струю на Илью, и тот тоже сгорел заживо. Пришёл черёд Алёши Поповича, который увидел Змея с одной головой, и то, как он зализывает раны на тех местах, где были срублены его две головы. Пригляделся Алёша и в обугленных останках признал своих товарищей – Илью Муромца и Добрыню Никитича. Содрогнулся от ужаса Алёша Попович, хотел уйти с этого места, но Горыныч вскинул единственную голову, учуяв богатыря, и только собрался опалить его огненным жаром, как Алёша Попович, державший меч в руках наготове, срубил Змею Горынычу его третью голову. Змей и свалился замертво.
Погоревал Алёша Попович над прахом своих друзей – товарищей, речь произнёс вслух.
- Надо было нам не поодиночке идти, а так, как раньше мы вместе втроём ходили. Срубили бы сразу Змею три головы, не успел бы он огонь выпустить свой смертоносный, не было бы тогда два трупа моих дорогих, боевых товарищей, кои сейчас моему взору представлены.
- Добрый молодец, я Василиса Прекрасная, Змей Горыныч в неволе меня держал. Видишь, решётка отделяет меня от свободы. Сделай доброе дело – освободи меня.
- Вижу я, что ты не такая уж и Прекрасная Василиса, но я приложу все силы, чтобы освободить тебя, но жениться на тебе не собираюсь, потому что буду искать себе покрасивее невесту, чем ты.
- Что ты, Алёша Попович, ты же нарушаешь всю канву русских сказок. Ты меня освободишь, мы с тобой должны пожениться, потому что так положено всегда.
- Не люба ты мне Василиса, сердцу не прикажешь.
- Вот заладил, как попугай. Слушать тебя тошно.
Освобождай меня, а освободишь, то спасибо и на этом. Я не желаю томиться в темнице.
Стал Алёша Попович выламывать железную, решётчатую дверь, но прутья из железа не поддаются ему.
- Эх, сейчас помощь Ильи Муромца пригодилась бы, да нет его, а есть только прах, это всё, что осталось от богатыря.
- Алёша, у бабы Яги имеется птица Феникс, она возродит Илью Муромца из пепла. Она сама возродилась таким вот образом, и других тоже может возрождать. Ступай к её избушке, которая в лесу находится.
Отправился Алёша на поиски избушки Бабы Яги, да так заплутал, что потерялся в дремучем лесу. Аукать стал он, звать Бабу Ягу. А вдруг откликнется старуха.
- Чего ты аукаешь, богатырь, чего тишину в лесу нарушаешь?
Вздрогнул Попович, услышав голос сверху, глянул наверх, а там Леший сидит на дереве, и с грустным видом взирает на непрошеного гостя. Протянул Леший прут и сорвал шапку с головы Алёши, а после нацепил её себе на голову. Он сразу повеселел, стал песню напевать, что не могло не порадовать Алёшу Поповича.
- Ну, и ладно, бери мою шапку, вижу, что она тебя от меланхолии уберегла. А ты мне подскажи Леший, как добраться до избушки Бабы Яги.
Леший направил свой прут в том направлении, куда и отправился Алёша Попович, поблагодарив Лешего.
Нашёл избушку Бабы Яги богатырь, взошел по ступенькам на крыльцо, прислонил ухо к двери, а дверь то и открылась, потому что Баба Яга её толкнула изо всех сил рывком, пытаясь выйти из избы. Полетел с крыльца богатырь, зашибся, стонет от боли.
- Чего это богатырь ты тут подслушиваешь, что тебе надо от меня, безобидной старушки, у которой нет ни одной полушки?
- Одолжи мне на время птицу Феникс, Ягуся. А я тебе в благодарность за это поклон отвешу в пояс.
- Ишь какой хитрый ты, богатырь. Чего удумал, не бывать этому, и вся долга, это я тебе говорю Яга!
Три мешка злата, три мешка серебра, три мешка меди. Вот тебе мой сказ. Полезай на вяз. Там она в дупле томится на привязи, чтоб не улетела.
- Благодарствую, Яга, - сказал Алёша Попович, поплевал на ладони и полез наверх по вязу.
- Погоди богатырь, а где мешки со златом, серебром и медью?
- Не было никогда у меня такого добра, Ягуся, чего нет, того и нет.
- Сползай обратно, богатырь. Не отдам я тебе свою птицу Феникс.
Алёша, однако, продолжил свой подъем по дереву, добравшись до дупла. Протянул руку, чтобы забрать птицу, но Баба Яга пихнула его своею метлой, от чего тот чуть не свалился вниз. Оказывается, она бесшумно поднялась в своей ступе. Вырвал метлу Попович у недоброй старухи, осерчав, настолько, что поломал её напополам и полетел вниз с дерева, потому что задействовал обе руки, держаться ему было нечем за ствол вяза. А Яга успела колдовство применить, образовав возле вяза топкое болото, в которое и угодил богатырь. Не желая того, Баба Яга спасла жизнь Алёше Поповичу. Он не сломал себе шею при падении, а крепко увяз в болотистой жиже, погружаясь в неё с головой. Обломком метлы, который он не выпустил из рук, Алёша Попович уцепился за куст, пытаясь как - то остановить своё погружение, но поскольку на конце метлы не было крюка, это не вышло у него.
- Я пропал, батюшки мои, не за грош утопну сейчас! – крикнул громогласно Попович. Его услышал добрый молодец Иван, который по лесу брёл в поисках ягоды –малины, в смысле девицы - красавицы. Подоспел он во время на помощь богатырю. Протянул он свою длинную ручищу и вытащил Алёшу из болота. Иван имел такую способность удлинять свои руки вдвое. Баба Яга, видя такой поворот событий, применила ещё одно колдовство. Запустила в дупло, где находилась птица Феникс рой пчёл, которые не подпускали к птице никого, кто осмелился туда залезть рукой.
Алёша Попович поблагодарил за спасение доброго молодца и сообщил ему новость, что в неволе томится Василиса Прекрасная, что вдвоём они смогут её освободить, выломав железную решётку, которая загораживала вход в темницу.
- Скажи мне, как добраться до этой темницы, где томится Василиса. Я и сам справлюсь, богатырь. У меня такая силища, что не в сказке сказать, ни пером описать. А то, что если Василиса начнёт выбирать из нас двоих, кому ей сердце своё отдать, и вдруг выберет тебя, а мне бы этого не хотелось. Разумеешь, о чём я толкую?
- Видел я эту Василису Прекрасную, и скажу тебе добрый молодец Иван, что она мне не по душе, не в моём вкусе. Понимаешь, о чём я толкую с тобой?
- А теперь со мною молодцы потолкуйте! – перед молодцами появился Змей Горыныч, воскресший волшебным образом. Его воскресила Баба Яга, отдавшая всю свою колдовскую силу на это, и теперь обессиленная лежала возле избушки, не в силах зайти в неё и прилечь на топчан. Алёша Попович после вылазки из болота, не чувствовал в себе былую удаль и силу. Он кинул меч Ивану со словами. "Рубись со Змеем, Иван, а я лицезреть буду на это зрелище, восхищаться твоею силушкой". Но Иван не успел применить свою необыкновенную силу, потому что Змей Горыныч выпустил на него одновременно из трёх голов огненные струи, спалившие заживо доброго молодца.
- Матерь божья, да что это творится на моих глазах! – вскричал рассерженный Алёша Попович, схватил оплавленный меч и обжёгся об него, ойкая и ахая от боли. Недолго думая, богатырь взял руку Бабы Яги и пихнул ею меч в болото, чтобы остудить его. И тут он услышал причитания Горыныча.
- Что я натворил, поганец такой - сякой! Весь свой жар выпустил из голов, и теперь огня у меня нет на целые сутки.
Алёша Попович обрадовался несказанно, услышав эти слова от Змея. Он остудил меч в болотной жиже, взял его в руки и бросился к Горынычу, чтобы отрубить все три его головы.
- Пощади, богатырь, не руби головы! А я тебе за это птицу Феникс достану из дупла. Ты и возродишь Ивана молодца с её помощью.
- А это мысль, Горыныч, доставай птицу, - ответил Попович.
Сунул одну из своих голов в дупло Горыныч, а на неё – то и напали пчёлы, покусав изрядно его бедную голову.
- Ах, головушка моя бедная, пчёлами покусана. Но мои две оставшиеся головы не были никогда трусами. Вторая голова сунулась в дупло и напоролась на птицу Феникс, которая зашипела, оказывая сопротивление.
- Не артачься, птица Феникс, доброе дело сделай, возроди из пепла доброго молодца Ивана, ты же это можешь, ты же умеешь это делать, - говорила вторая голова Змея Горыныча, самая добрая из трёх голов его.
Послушалась птица Феникс, перестала шипеть. Вдумчиво выслушала просьбу Змея Горыныча, потом посмотрела на обугленный труп Ивана - доброго молодца. Вспыхнули глаза у птицы, полился из них свет голубоватого цвета, и добрый молодец на глазах у Алёши Поповича и Змея Горыныча стал оживать, превращаться в прежнего, здорового цветущего молодца. Вот уж чудеса, да и только.
- Ох – хо - хо – хо, - нараспев произнёс Иван, сверкая молодой кожей. Имел он такой цветущий вид, что всем на зависть. И сразу же ринулся Иван бежать, не сказав и слова благодарности птице, которая его возродила.
- Куда же ты, друг побежал? – спросил его на бегу Алёша Попович, которому пришлось изрядно потрудиться, чтобы не отставать от резвого молодца.
- К Любаве своей бегу, скорее хочу обвенчаться с ней.
- Какая Любава, когда в темнице томится Василиса Прекрасная, ты что же, забыл про неё совсем, что ли?
- Нет, Алёша Попович, Любава моя суженая, ряженая.
Я только сейчас прозрел, мне сверху пришло известие, что именно она моя подруга на всю жизнь.
- Подруга, но не невеста, не жена. Сам же об этом и говоришь, а невесту кто будет спасать, Василису Прекрасную из неволи, Пушкин?
- Вот Пушкин и спасает пусть её, а я стремглав несусь к Любавушке, зазнобушке моей.
- Ты Иван уж определись, то к подруге говоришь, что бежишь, то к зазнобушке. Кто она тебе, кем доводится?
- Отстань, Алёша Попович! Пристал ко мне, как репей.
Алёша остановился, махнув рукой на распоясавшегося молодца Ивана, и вернулся к птице Феникс, попросив её восстановить из пепла двух своих товарищей – Илью Муромца и Добрыню Никитича. Села ему на плечо птица и велела идти туда, где лежат их обугленные останки его близких товарищей. Прошли они так километра два, взопрел богатырь, устал и велел перелететь птице на другое плечо. Птица Феникс в ответ говорит, что она птица тяжёлая, неповоротливая, летать, как курица не умеет, а только планировать с крыши, к примеру. Подумал Алёша Попович, покумекал, и велел птице спрыгнуть с плеча.
- А тогда я не смогу оживить товарищей твоих, - молвила птица Феникс.
- А ну и ладно, птица. Мне невмоготу тащить на себе такую тяжесть, как ты.
Разошлись их пути – дорожки на этом. Прошёл километр Алёша Попович, совесть его заела, решил вернуться к птице, и донести её до товарищей, чтобы она оживила их. Но только она куда – то пропала, когда он вернулся на то место, где скинул её со своего плеча. Зато ему повстречался Змей Горыныч, который положил богатырю на плечо одну из своих голов и горько разрыдался.
- Что такое, что случилось, кто тебя обидел Змей Горыныч?
- Жалко мне тебя богатырь, так жалко, что просто слезами я весь исхожу, обливаюсь. Ничего не поделаешь, придётся мне поджарить тебя как котлету. Правда, сутки ещё не прошли, и огонь из моих голов не достаточно силён, но и этого хватит, чтобы тебя умертвить. Вот так – то!
Алёша Попович, проявив чудеса проворности, расторопности и сообразительности, отрубил одну за другой все три головы Змею так, что из отрубленных голов пар пошёл. Он не дал ни одного шанса Горынычу опомниться и защититься. Птица Феникс издалека наблюдала сию картину, и тут же возродила головы Змея Горыныча. Вот уж везунчик этот Змей, что там говорить. В третий раз возвернулся он к жизни.
А Алёша, который сам – то и не видел этого превращения, спешил в это время на поиски Ивана – молодца, что разыскивал несуществующую девицу Любавушку. Она появилась в воспалённом его воображении. Он грезил какими - то несбыточными своими фантазиями и скоро понял, что никакой Любавушки в природе не существует. А пришёл молодец Иван случайно к тому месту, где покоились Илья Муромец, Добрыня Никитич, рядом с ними помещение, где томилась в неволе Василиса Прекрасная. Пригляделся к ней Иван, и чувствует, что его сердце не дрогнуло от любви. Нет, не она, не суженая, не ряженая.
- Спаси меня добрый молодец, освободи из этой неволи. А я тебе песню за это свою спою, сердце твоё всколыхнётся, встрепенётся, взбудоражится и всё это от неземной ко мне любви.
- Сейчас, подожди чуток, я освобожу тебя, красная девица, - сказал Иван добрый молодец и стал выламывать решётчатые, металлические прутья. Кряхтит, старается Иван изо всех сил, но решётка не поддаётся никак. Стал добрый молодец приговаривать:
- Ах, ты боже ты мой, что за напасть, что за оказия такая, сделано на совесть. Ничего не могу поделать, сейчас бы помощь Алёши Поповича пригодилась бы.
- Туточки я, вот он я, собственной персоной явился, не запылился, - подал голос Алёша Попович, появившийся так вовремя. Он ещё издалече услышал кряхтенье Ивана, и поспешил на эти звуки, пока они раздавались.
- Ну, просто как в сказке так бывает, а в жизни никогда, - удивился Иван. Алёша Попович тут же и подсобил Ивану, вдвоём они выломали прутья на радость Василисе Прекрасной. Она обнимает их, вешается на шею обоим, спрашивает их:
-Так кто же из вас мой суженый, ряженый, в цветастый кафтан наряженный?
- Я есть твой суженый, ряженый, - отвечает ей… Змей Горыныч, появившийся так же неожиданно, как и Алёша Попович. Алёша остолбенело смотрит на живого Змея, у которого на месте все три головы. Змей Горыныч действительно был наряжен в цветастый кафтан. И где он его успел раздобыть, вот уж загадка так загадка.
- Сгинь Змей проклятый, не пойду за тебя замуж, не люб ты мне! – вскрикнула с ненавистью в голосе Василиса Прекрасная, глядя на него ненавидящим взглядом.
- Ах, ты такая - сякая, ну, тогда получай по заслугам, непокорная девица! – и Змей выпустил огнедышащую струю, спалившую заживо Василису Прекрасную. Богатыри, ошеломлённые коварством Змея Горыныча, в оцепенении глядели на её обугленный труп.
Только Горыныч собрался из двух голов выпустить смертоносную, огненную струю, как богатыри опомнились, выхватили свои мечи из ножен и начали рубить головы Змею Горынычу. Змей Горыныч понял, что не совладать ему с богатырями, взлетел с одной уцелевшей головой, той самой, которая выпустила свой жар на Василису Прекрасную.
- Надо птицу Феникс разыскать, она оживит Василису и двух богатырей, что подле неё лежат, - говорит Алёша Попович молодцу Ивану. Иван в знак согласия головой кивает. Алёша знал дорогу туда, где он сбрасывал с плеча своего натруженного эту удивительную птицу, и пошел, поэтому в нужном направлении, а следом шёл Иван – добрый молодец. Долго ли, коротко ли брели молодцы, того нам неведомо. Но на пути их появилась избушка Бабы Яги. Решили молодцы передохнуть, поесть, поспать в избушке, где жила одна старушка.
Заходят они в избушку, а там, на постели спит Кощей Бессмертный. Стараясь не разбудить хозяина избушки, стали молодцы в буфете рыться, чтобы раздобыть снедь.
Они не знали того, что Кощей Бессмертный такой же гость, как и они. Иван, проявив свою неуклюжесть, уронил тарелку на пол, и она разбилась, произведя шум, разбудивший Кощея Бессмертного.
- Кыш, фулюганы, прочь пошли из избушки, что принадлежит одной милой старушке! – разразился он длинной тирадой, совсем гостям не рад был, - я гостю у неё, дом её сторожу.
Алёша Попович рубанул саблей по шее Кощея. Голова отлетела от туловища как футбольный мяч. Но тут же выросла у Кощея вторая голова с моложавой кожей на личике, как ни в чём не бывало. Выглядел Кощей при этом лет на сто моложе, чем прежде. Блеснул меч богатыря Ивана, который взмахнул им, чтобы рубануть повторно голову Кощею. А тот увидел своё отражение в мече Ивана, подивившись тому, что он помолодел.
- Руби голову мне Иван, руби. Новая вырастет, и тут же и появится, а я ещё на сто лет помолодею. Я теперь молоденькую Василису Прекрасную в жёны возьму, она увидит, какой я помолодевший стал, и упрямиться не будет.
- Слушай Иван, а ведь это мысль, и Василиса Прекрасная полюбит подмолодившегося Кощея, и к нам у неё претензии не будет. Она будет охвачена новым чувством. У нас же с тобой нет к ней пылкой влюблённости, от которой крышу сносит. И мы тяготиться не будем, и ей будет хорошо.
Иван в знак согласия кивнул головой и взмахнул саблей. Вжик… и голова не Кощея, а Алёши Поповича слетела с плеч. Молодец Иван стал горевать, кручиниться, сожалеть, что совершил такой грубый промах.
- Что я наделал, что натворил, пень неуклюжий, вот и Алёша Попович не сдюжил! Как же так я промахнулся, и не ту голову срубил! Сначала тарелку разбил, теперь вот голову срубил. Не ту головушку, какую надо было снести мечом. А – я - яй! Ох, беда мне, дураку!
Надо срочно птицу Феникс отыскать, да где же её мне сыскать, если Алёша Попович бездыханный лежит подле моих ног?
И тут появилась Баба Яга, она собирала колдовскую траву, чтобы заварить её и выпить. А после этого вновь обрести своё колдовство, растраченное ею на оживление Змея Горыныча. Заходит она в избушку и видит такую картину. На постели её лежит Кощей Бессмертный помолодевший. Посреди избушки стоит молодец Иван, а рядом с ним павший Алёша Попович лежит на полу без головы, которая чуть поодаль от туловища находится.
Перекрестилась Баба Яга, давно не видавшая таких ужасов, а потом и спрашивает Ивана молодца:
- А что это в моей избушке такое происходит, что за страсти – мордасти тут творятся, а?
Вскинулся Кощей с постели Яги, вину свою хочет загладить перед ней за то, что хозяйничал тут нагло:
- Ягусенька – бабусенька, притомился я, зашёл к тебе в гости передохнуть, да не обнаружил твоё присутствие.
Тут Иван молодец насвинячил, насорил, голову вот товарищу своему срубил подчистую. Его вина в том, что такой беспорядок у тебя в избушке.
- Бардак, что за бардак в моей избушке? – возмутилась Яга, недовольная картиной, что предстала перед ней.
И тут кто – то сзади пнул Ягу так, что она верх тормашками пролетела по избе и оказалась на руках Кощея. Это птица Феникс доковыляла с трудом до избушки, выразила своё неудовольствие тем, что препятствие у неё на пути оказалось в виде Бабы Яги.
Птица пыталась пролезть в дверной проём, но застряла по причине большой своей величины. Все обитатели избушки отчётливо услышали снаружи заклинание, которое мог произнести только Змей Горыныч:
- Икс, игрек, зет, икс, игрек, зет, икс, игрек, зет.
Троекратно произнёс Змей и выпустил огонь из своей единственной, целой головы. Он уже успел поднакопить огонь, который вырабатывал его организм. Избушка, объятая огнём, вспыхнула как спичка.
- Я как дура возродила Змея, оживив его. Потратила всю свою колдовскую силу, а он так меня отблагодарил, неблагодарный Горыныч! – возмущению Бабы Яги не было предела.
- Я тоже его возрождала уже один раз, - сказала птица Феникс. Она пылала как спичка, но тут же собрала волю в кулак, чтобы самой возродиться, и других возродить. Обессиленный Змей, испустив все запасы огня, прилёг на лужайку возле избушки, наблюдая за горением её. Избушка на курьих ножках была объята сильным пламенем, которое невозможно было потушить.
Первым из неё выбрался Кощей, проклиная, на чём свет Горыныча. Он горел как восковая свечка.
- Женщину не пропустил вперёд! – возмущённая до глубины души, следом выбралась хозяйка избушки. Она тоже была опалена изрядно языками пламени. Яга наколдовала возле своей полыхающей избушки болото, и погрузилась в него, спасаясь от огня, туда же последовал и Кощей. Погрузился в топкое болото и виновник пожара Змей, испустив вопль ужаса. Пожар между тем прекратился, потому что изба сгорела дотла. Из пепла сначала возродилась сгоревшая полностью птица Феникс, потом она оживила второй раз уже Ивана молодца, после чего Алёшу Поповича. Это занятие ей так понравилось, что следом были возрождены Илья Муромец и Добрыня Никитич. Она возродила бы и Кощея, и Бабу Ягу, и даже Змея Горыныча, главного виновника всех бед, но они все утопли в болоте. А возродившиеся богатыри, стоящие на пепелище избушки, прикидывали, как же им выбраться отсюда и не угодить в топкое болото, наколдованное Ягой. И тут им на помощь пришла Василиса Прекрасная, которая их увидала. Она находилась в тридцати метрах от развалин избушки на твёрдой почве, далее шло болото, опоясывающее кругом место вокруг пепелища.
Кинул ей свой меч Иван со словами:
- Сруби ветки с деревьев Василиса и прокладывай мостик из них к пепелищу, вот мы и выберемся отсюда.
Взопрела Василиса, послушавшись молодца, устала, не шибко у неё получалось, потому что требовалась мужская сила для этого.
- Упрела я, упрела, спина от пота взмокла, - пожаловалась Василиса Ивану и остальным богатырям, которым надоело так долго ждать, когда им помощь окажут. Но тут вот, им на счастье, возле Василисы откуда не возьмись, появился добрый дяденька Леший.
Он срубил своим топором сосну, которая упала в болото и верхушкой своею достала обломки избушки. По этой вот сосёнке все богатыри и выбрались на твёрдую почву. Шумят, гомонят, дружески похлопывают по спине Лешего, и благодарят его за спасение. И тут гикнула птица Феникс, про которую все забыли. Она не смогла бы перейти по стволу сосны по причине своей неуклюжести, как и перелететь.
- Надо спасти птичку, - подал голос Илья Муромец, который всегда поступал правильно, - по справедливости, она же всех нас возродила, а некоторых уже и дважды.
При этом Илья Муромец выразительно посмотрел на молодца Ивана, который понял всё без слов. Он бросился спасать свою спасительницу, вернувшись обратно по стволу к пепелищу.
- Садись ко мне на плечи птица Феникс, - молвил торжественно Иван, сознавая себя спасателем птицы.
- Ты ляг Иван, а я по спине твоей и взойду тебе на шею, - говорит птица Феникс.
Дождавшись того момента, когда птичка, переваливаясь с бока на бок, добралась до его шеи, встал Иван, крякнув при этом, потому что почувствовал тяжесть не маленькую от веса птицы. И вот он пошёл неспешно, соблюдая осторожность, чтобы не свалиться в болото, по стволу сосны к своим друзьям с тяжестью на плечах. До твёрдой поверхности оставалось пройти, каких – то три метра, когда птица свалилась в болото с плеча Ивана. Все так и ахнули от ужаса. Иван стремительно пробежал эти три метра, не подумав, как всем показалось, спасать птицу Феникс. Он побежал так быстро, потому как сам боялся свалиться в коварное болото. А потом его руки волшебным образом, как это было уже не в первый раз, удлинились. Он и схватил погружающуюся в болотную жижу тяжёлую птицу и вытащил её, заслужив громкие аплодисменты от друзей.
Теперь настала очередь Василисы Прекрасной выбрать себе жениха.
- Кого же ты выбираешь себе в мужья, Василиса? – спрашивает её мудрый Илья Муромец.
- Добрыню Никитича. И только за то, что он клял, на чём свет Змея Горыныча, называя его проклятущим. Он также его сильно возненавидел, как и я. У нас эпитеты по отношению к страшному Змею оказались близки по звучанию.
Так и закончилась эта удивительная сказка со счастливым концом.