Мне довелось сойтися с незнакомкой,
В дому молитвенном, заснеженном,
С псаломом спутать голос робкий,
И получить короткую затрещину.
Обременивши ненароком топким илом,
Сверкающий от мачехиных рук башмак,
И я, сверкая кипятком ладони милой,
Застал сердца дрожащих в такт.
Ее зеницы изливалися еловой дрожью,
А я изжогу путал с тлёй брюшной,
Окованная песнопеньем Божьим,
Окованный ее сварливою рукой.
И я сухой пощёчиною был исколот,
И лузг трещал с соломенной ресницей,
Покамест нас оковывал псаломом,
Глас ангела, обремененный нам пролиться.
И в литургии звон, мурашкой извиваясь,
Улыбку извергая, я тебя коснуся,
Веля тебе простить земную шалость,
И быть прощенным за распятого Иисуса.
Достав брошюру, сочинять - моя забава,
Твоим ресницам, штукатурке в стыке стен,
И ты, меня лелея и сравнивши с Авраамом,
Наградила сладкой страстью - я тобою млел.
Я признаюся с головою вниз клонившийся,
Мне не было дано любить тебе подобных,
И я не знаю прок сентиментального излишества,
И не сидел в саду за пазухой у бога.
И я готов научен быть освобожденным,
Затрещиною на лице, кипящей самоваром,
Прошу, избавь меня от лихорадочного дрёма,
Не смей же грешного сравнить с Аврамом.
Оставив подписи в истрепанной брошюре,
Тобой, мечтавши, быть распятым,
И, напоследок, ангела прошу я,
Простить меня за гордую отраду.
И благодарен я родимому пятну,
Багровою ладони тонкий отпечаток,
И мне не страшно пред тобою присягнуть,
За любовь в дому молитвенном зачатой.
Но перед сим торжественным началом,
Под кровожадный гул Божественною серы,
Прошу, не сравнивай меня с Аврамом,
В крови моей эгрегор Люцифера.
И я молю, не бойтеся моей рогатой сути,
И пусть карман мой скуп, в душе моей не пусто,
Позвольте, милая, и мы разбудим,
Любовь Аида и Иисуса.
И мы опустошим сей мир, людского гнева безграничный,
Энергиею связок душ земных, и сокровенного либидо,
И обратится поднебесная в сакральный вычур,
Платонической любви Иисуса и Аида.
И пусть мы истекаем ангельской истомой,
И песнопение кишит пронзительной манерой,
Нам посвящают строки девяностого псалома,
Небесной швали - Ангелу и Люциферу.