я отмотаю память до точки, когда мы
ещё не знали о слабостях наших и ранах,
и уничтожу эти опасные данные,
ведь мне так хочется — это наверное странно:
но причинять тебе боль и давить на больное,
и иногда даже кажется, если однажды
я это сделаю всё же усилием воли,
остановиться и ты мне после не дашь и,
и тоже станешь меня разрушать понемногу
и не простишь мне болезненность содранных ссадин,
нас не осудит никто, иль осудят нестрого,
ведь ни один из нас не ударил бы сзади:
я буду шрамы тебе освежать непременно,
в твои глаза изумрудные доблестно глядя,
не ради чувства возмездия в спавшихся венах,
но облегчения боли собственной ради