Полуземлянки, снег да ели,
Подмазан глиной древний сруб,
Мудрят над ямами метели,
Остригши локоны у труб.
Томится дым в простывшей выси,
Над котлованом пляшет ночь,
В полуземлянке чьи-то жизни,
Вслепую кутают любовь.
Скрипят сугробы, острословят,
Боль накалилась до красна,
В полуземлянке пир готовят,
Два вятско-камских мужика.
Пахнет еловой, бестолковой
Иглой упавшей в жирный суп,
Огонь серебряно-лиловый
Хребет горбатит всё в углу.
Детишки спят, мусолят бабы
Последней корки тонкий стан,
Искрится ларь, в нём не наряды,
Притих подстреленный архан.
Дожить бы до весны, одужить,
Небесных чурок наколов,
Жена беременная с мужем,
Родня, изысканный улов.
В похлёбке спрятана надежда,
Богоугодная сестра,
Полуземлянка где-то между,
Жестоким Днесь, больным вчера.
Щёлкнет по сердцу лютый холод,
Цена повысится на смерть,
Мужик ещё почти что молод,
Умеет глад и страх воспеть.
Детишки спят, завоют волки,
Вскипает супчик Бытия,
Давно раскуплены осколки
Слишком святого Жития.
Полуземлянка, снег, пороша,
Недосолили знать сугроб,
Средь спящих курочка и кошка,
Бабули камской честный гроб.
Поручен целый мир беднягам,
Подмазан небом древний сруб,
Овраги, волки, колымаги,
Едет Господь в твою избу.
Поест с тобой, запьёт слезами,
Напомнит про других калек,
Ты только чистыми руками
Ешь Русь, несчастный Человек.
Душой обветренной, губами,
Благослови свой тяжкий Век.
Полуземлянка под снегами,
Честно раскаянный рай-грех...
Ты главно чистыми руками
Дели Христа, дели на всех...
Под небесами, позвонками,
Сквозь кровь и слёзы Русский смех.