ДОБРЕНКО ВАСИЛИЙ НИКИТИЧ. 1884 - 1961 г.г.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ.
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ.
ЛИРИКА.
СОВПАДЕНИЕ.
Тебя я видел только раз,
Ты тяжело тогда страдала.
Когда судьба столкнула нас,
Меня, конечно, ты не знала.
С тоской в истерзанной груди,
Изменой подлою убита,
Ничто не видя впереди,
Была ты жалка и открыта.
И в этот час, в груди другой
Отозвалось, как совпадение,
Как нежный отзвук дорогой
Твоё тревожное смятение.
Отбросим порознь маяту,
Забудем тягостную муку...
Прошу, прими начистоту
К тебе протянутую руку.
1926 год.
ПЕСНЯ БЕЗ СЛОВ.
Когда в груди моей
Тревожно сердце бьётся,
Оттуда раздаётся
стон песенки без слов.
И звуки песни той
Когда других коснуться
И там же отзовутся
той песенкой без слов.
Застигнут ли в пути
Пустынник бурей снежной
И зов его мятежный
есть песнь тоски без слов.
Матрос ли с корабля
В пучине утопает
И к небесам взывает
всё той тоской без слов.
И рыцарь ли в бою
Сражённым умирает
И стоном повторяет
всё ту же песнь без слов.
Ребёнок ли в лесу
Бродя с пути собьётся
И вопль его несётся
как песнь тоски без слов.
И в трауре людском
Над свежею могилой
Друг слышит голос милый,
как ту же песнь без слов.
Иль друга потеряв,
Подруга зарыдает, -
Тоскливо повторяет
всё ту же песнь без слов.
Борясь с судьбою злою,
В борьбе изнемогаю,
И снова повторяю
я эту песню без слов.
Так значит нужно с л ы ш а т ь,
Как жизнь кипит страстями
И добрыми делами
изгнать ту песнь без слов.
1923 год.
ПОСЛЕДНИЙ ПОРЫВ.
Тяжёлые тучи, свинцовые тучи,
Откуда вы взялись, грозою урча?
Не думайте, что вы сильны и могучи,
Вы только на время лишите луча.
Когда-то светила мне звёздочка ночи,
Она вдохновляла на подвига прыть,
Ласкала, в судьбе золотое пророча,
И ту вы решили собою закрыть?
Возьму же я громы и молнии в руки
И с ними вступлю в оглушительный бой,
Развею тоску, отчуждение, муки,
Всю боль изолью непрерывной борьбой.
И вас раскромсаю, смету и рассею,
Собью к горизонту в подножье к лесам,
Овеянный жаром великой идеи
И к звёздочке милой взовьюсь в небесам.
И ежели я упаду, погибая,
Всё ж свалите меньше беды на народ ,
Помчитесь по ветру, от сильных сбегая,
Таких уже будет до тысячи рот.
1923 год.
ЛЮБИМОЙ ДОЧЕРИ.
"Надя, детка, посмотри:
Чем пылают эти строчки?"
Этак года двадцать три
Я писал любимой дочке.
Так смешались - не пойму, -
Нашим судьбам те начала:
Меня взяли на войну -
Она в школу зашагала.
На наш жизненный режим
Две разлуки навалились:
Меня с домом дорогим,
Она с партой разлучилась.
В этом скопище тревог,
Мне и ей было мучение:
Я хоть жизнь себе сберёг,
Дочь - лишилась обученья.
Вот поэтому теперь
Так отрадно сердце бьётся:
В школу всем открыта дверь,
Кто туда, конечно рвётся.
Поглядишь теперь вокруг:
Красота! Не нужно рая...
И невольно вспомнишь вдруг:
- В школу, детка дорогая!
1939 год.
ОТВЕРГНУТАЯ.
Детка милая,
Ненаглядная,
Знать судьба твоя
Такова была.
Детство милое,
Красу-молодость,
Злая мачеха
Не потешила.
В школу первый шаг
Ты не сделала,
Мудрой азбуке
Не училася.
И судьба твоя
Бессердечная
Затворила дверь
К просвещению.
И осталась ты,
Горемычная,
На младом пути
Безталантная.
Посмотри в окно:
Дети учатся,
Ума-разума
Набираются.
Ты ж - отвергнута,
Не пригретая,
Всю-то жизнь пройдёшь
Спотыкаючи.
1916 год.
ПЕРЕД ПОРТРЕТОМ СЫНА.
Моя угасшая надежда!
Цель жизни... Гордые мечты...
Но всё поникло. Стало прежним,
И вот: бесплотно смотришь ты.
Зачем мне полотно портрета?
Красив, но хладен, как чужой...
Душа не будет им согрета,
Не обретёт былой покой.
Погиб ты от руки злодея,
Какие муки перенёс!
Отцово сердце, холодея,
Не сдержит горечи и слёз.
Мой мальчик, незабвенный, милый!
Ты был маяк - сиянье дня...
И в одиночестве унылом
Теперь томлюсь, страдаю я.
Меня ты больше не утешишь,
К груди отцовской не прильнёшь,
Надеждой мне не промельтешишь
И слёз ручонкой не утрёшь.
1942 год. Туркмения.
ДОПИЛСЯ.
Ненастной осенью, под вечер,
Филипп весёлым шёл домой...
- Ну что же? Выпил. Сам отвечу. -
На всё в пути махнул рукой.
Всего в шинке хлебнул две чашки,
А в голове поднялся шум,
В глазах мелькают таракашки,
Язык не гнётся, киснет ум.
Дорога - скользка, ноги - тупы,
И холод, холод, - вот беда! -
И брызги грязи как из ступы
Марают полы зипуна.
И как не был туманен взгляд,
Но рассмотрел навстречу - брат.
Филипп в испуге полупьяном:
"Как будто стыдно! - думал он
Предстать сейчас перед Степаном,
Свершивши гнусный выпивон".
Степан ни слова. Взял за ворот
И жидкой топкою тропой,
Через коряг и кочек ворох
Повёл разгульника домой.
О, ужас! Что-то заплескалась...
Филип глядит: - Уже ль беда?
Степана вдруг не оказалось,
Лишь только липкая вода.
Да грязь, всё гуще, гуще, гуще,
Уже коленей не согнуть,
И хлябь засасывает пуще,
Колодой сдавливает грудь...
Мигать и звёзды перестали...
- Спасите братцы! Караул!
Наутро сельские узнали:
Филипп в болоте утонул.
1905-1906 год.