Мне память с пустотой как Гордий к горлу тянут узел,
Сомнительно доверие к советам их союзов,
Соринку мне в глаза, и минус спрячется за плюсом,
На всё чужая воля - в лужах волны ходят юзом.
В нормали мне нормально, ад застыл во время танца,
Я вектор безразличия в декартовом пространстве,
Мне можно не смотреть, не вспоминать и не касаться,
Мне может быть не больно. И мне не нужен панцирь.
Начало всех историй - тень отца на постном масле,
У нас другое "после" из лжи отдельной масти,
Назад и взгляд не бросить - набит навоз по ясли,
У нас другое "если" в кровоточащей пасти.
Рисуя треугольник, Рене, наверно, спился.
Эстетика подвалов, горящие больницы.
Текут в пустоты памяти раздавленные лица.
Их можно не бояться. На них можно не злиться.