"... что тебя занесло в эту трущобу?!
Это так на тебя не похоже!
Я знала тебя как человека,
любящего общество, поклонение,
в конце концов, женщин!
у них ты всегда пользовался успехом!"
*
Мне показалось,
что при одном только упоминании
о женщинах
по лицу его пробежала усмешка.
*
Я продолжала:
"Так что заставило
тебя бежать? Пресыщение? -
но для этого
ты слишком молод.
Каприз? но он продолжается слишком долго.
Любовь? Но ты живешь, по-видимому, как монах.
Так что же тебя заставляет считать
не только месяцы, но и дни,
как это делают лишь одни
заключенные?"
Он взглянул на меня удивленно
и сказал: "О! Как это точно...
Ты угадала: я и есть заключенный,
и моя тюрьма называется одиночеством.
Здесь, в этой трущобе
я искал одиночества,
как свободы!
но стал заключенным.
Теперь я ношу
свою тюрьму
на своих плечах с собою всегда.
Она душит меня!
и в конце концов скоро раздавит."
В его голосе прорвалось страдание.
Я с изумлением взглянула на своего приятеля:
он неподвижно стоял с повисшими руками.
Фигура как будто опустилась,
словно ему действительно приходилось
держать на плечах какую-то тяжесть.
"Ты единственная, кто хотя бы отчасти
может меня понять ...
Я позвал тебя
чтобы объяснить, рассказать,
облегчить душу..."
Я молча протянула ему свою руку,
он крепко ее сжал
и тихо сказал:
"А теперь слушай..."
...