За высокими горами в граде тихом,
Где дороги за сто вёрст, а вкруг тайга,
Жил народ. Его король сражён был лихом:
На охоте с ним случилась та беда.
Свора гончая его травила зверя.
Не догнали, что ж, невелика потеря.
Но король вдруг рассердился на борзых
И в горячке стал стегать нагайкой их.
Разбежалась стая, кто хромал, кто падал,
А вожак лежал с разбитой головой.
Подбежавший егерь, старый и седой,
На коленях перед псом сидел и плакал.
Неудачная охота, что тут скажешь?
Ускакал король, не оглянувшись даже.
С той поры с ним и случилось то несчастье:
Стал беспамятен король ко всем вокруг.
Никого не узнавал, дичась участья,
Прогонял вельмож, врачей и даже слуг.
Но однажды дверь открыл тихонько егерь,
С ним в дверях стоял шаман - известный лекарь.
Потоптавшись, подошли, король не гнал,
Словно чувствовал спасительный финал.
Вот шаман тихонько закружился в танце,
Бубен говорил, струился аромат,
За окном бледнел карминовый закат,
А шаман уже камлал в тяжёлом трансе.
Перед ним мелькали вызванные духи,
Знать верна молва, что к прочим они глухи.
Говорил шаман, а речь была невнятна.
Слушал. Снова говорил, а бубен пел.
Что хотел узнать он и без слов понятно,
Сам король с надеждой на него смотрел.
Вот шаман застыл, как кобра пред факиром.
Не проситель он, а приговор пред миром.
Вдруг бросок, и тянет что-то с короля,
Тот кричит, сопротивляется, а зря.
Показалась борода, а следом рожки.
Под камланье чёрт и сам готов удрать.
Пред шаманом род, как вековая рать,
А пред чёртом - духи строем вдоль дорожки.
Провожали беса строго по канону:
Розгами да словом Божьего закона.
Надо б радоваться, а король был грустен.
Понимал он перед гончими вину.
Как в движенье рек при полноводном русле,
Не сдержал в себе раскаянья волну.
Слёзы полились из глаз, поникли плечи.
Люди говорят, что время всё излечит,
Но нельзя его обратно повернуть
И увидеть в светлых красках прошлый путь.
Слышит егерь, что за дверью заскулили.
Поспешил открыть, и что же видит он?
Свора гончих, вместе с верным вожаком,
Перед дверью изваяньями застыли.
Онемели все от молчаливой сцены.
Нет цены у верности, она - бесценна.