Вяхирь, клинтуха, голубь мира,
Почище ангелов они,
Точно священные факиры,
Глотают злобные огни.
От задушевной ноты тают,
Ищут на мусорке хлебец,
Они за город умирают,
Как умирал за них Отец.
Но ничего не отвечают,
Поспешно спрятав неба Дух,
Когда камнями в них бросают
Внуки завравшихся старух.
Надхвостье белое как щедрость,
Клювы, оркестров тайных звук,
Птица не просит ведь на бедность,
Лишь принимает отблеск мук.
Город дрожит, вступая в залу
Из чёрных мусорок надежд,
Кому то даже грязи мало,
На ветхой вышивке одежд.
Им всё мешает, голубь мира,
Собак приветствие во тьме,
Словно ковчег без дна квартира
На люто-огненной волне.
Голубь обхватит всё страданьем,
Размахом крыльёв без пера,
Спасать от смерти состраданьем
Может лишь Жизнь, добра сестра.
Кто стал жестоким, просто умер,
Вышел из комнаты живых,
Книгой кидает в птицу Зумер,
Он электронных камер псих.
Тускло мерцает хлеб на свалке,
Бог занеможет, переждёт,
Голубка там за хлебной прялкой
Туман серебряный прядёт.
Пигмей стоит с железной палкой,
Распятых нищих стережёт.
Крест заржавел под модной майкой,
Прости Христос, сей ад пройдёт...
Забитый голубь, тихий, жалкий,
Крылья нетленные найдет.
В гробу пигмей с дурацкой палкой
Убитых птиц на миг поймёт...