Когда оставляют стихи, и слова
к бумаге уже не стремятся,
слагаю в печурку сухие дрова,
смотрю, как они разгорятся.
На пользу пускаю запасы мои -
и старые доски, и ветки,
и перед огнём распиваю чаи,
устроившись на табуретке.
О беглых стихах я уже не тужу,
о Музе, что не постоянна,
и заворожённо я глаз не свожу
с печурки, как будто с экрана.
Кино не нужно мне, не нужен балет,
и нет телевизора в доме.
Живое тепло и танцующий свет
мне дарят концерт в полудрёме.
Слежу с восхищеньем, как пламя горит
то грацией нежной, то всплеском,
как будто о чём-то со мной говорит
то шелестом мирным, то треском.
Картина меняется быстро как взмах
ресниц, и в мгновение ока
огонь вызывает восторг или страх,
когда разгорится жестоко.
Поёт, завывает, иль ровно шумит,
но мне он никак не наскучит,
То пламя дрожит, то весь пыл устремит
внезапно волною могучей.
То робкою вязью плывут языки,
то пляшут, как будто вприсядку,
и вспышками света в углях светляки
играют с поэзией в прятки.
25.01.2024