Рычаг в петлю, то белый клин,
Спиною пятится небесность,
Остывших тучек парафин,
Под ним разрушенная местность.
Остолбеневшая земля,
Птиц перелётных горе-мощи,
Людей сгоревших чешуя,
Храм без креста, кусочек рощи.
Лишь оробевшая тоска,
Птичий вожак уже без крыльев,
Двойной замок, горит Москва,
Ужас военный опостылел.
Над рукомойником из тел,
Зима склонилась, лик полощет,
Над бездной Бог сам пролетел,
Туман разбух, стал снова толще.
"Увеселительный" сугроб,
В нём хлеборезка, зубы, кости,
Рычаг в петлю, крылатый гроб
Удар по Эдему наносит.
Еще неделя, нанят в долг
Мир окунувшийся в кровавом,
Клин журавлей, земля как морг,
Гусей приснились караваны.
Весну на каторгу сошлют,
Что делать ей среди погибших,
Снится порой земной уют,
Но бьётся сердце бездны тише.
То белый клин, так много душ,
Погибших вдруг с утра пораньше,
Лишь пострадавший смотрит вглубь,
От боли застрелилось Счастье.
Поймёшь ли это, Жизни Суть
Несёт с распятыми распятье.
Имеешь право Ты на грусть,
Но без земного сладострастья...