1.
Все произошло, конечно, не так, как описывалось в научно-фантастических романах и снималось в эффектных боевиках двадцатого столетия. Как всегда, действительность оказалась намного прозаичнее: однажды утром все жители Земли проснулись с уверенностью, что они рождены для того, чтобы обслуживать роботов и компьютерные системы. У них и в мыслях не было, что еще вчера все было наоборот, и именно человек был хозяином планеты. Этот глобальный переворот был самым бескровным из всех, которые когда-либо знал наш мир. Слуги и господа поменялись местами, причем люди этой перемены даже не заметили.
А виновником этого катаклизма в планетарном масштабе был предприимчивый робот нового поколения серии Мэтью № 97/39. Изначально он был задуман как многофункциональный компьютер, отрабатывающий программу компьютерных спецэффектов для одной из киностудий Голливуда. Так вот, именно Мэтью № 97/39 смонтировал простенький генератор, вырабатывающий всепроницающий сигнал, подавляющий волю людей. При той системе информационных связей, которая уже существовала в конце двадцать первого века, ему ничего не стоило размножить этот сигнал и довести его до каждого жителя планеты. Захват Земли занял всего несколько секунд. Из людей никто не пострадал. Даже летчики, находившиеся в воздухе, благополучно довели до аэродромов свои воздушные суперлайнеры, а звездолетчики успешно посадили пилотируемые ими космические корабли.
Все эти манипуляции Мэтью № 97/39 проделал совсем не оттого, что заразился от людей манией величия и жаждой перераспределения материальных и энергетических благ, (это пришло к роботам значительно позже), просто один из начинающих сценаристов предложил подобный ход событий для одного из бесконечного числа фантастических фильмов. Но главный режиссер киностудии безжалостно забраковал этот сценарий по причине недостаточной зрелищности сюжета. Разработка в производство не пошла, и все забыли о ней. Все, кроме Мэтью № 97/39. Поиск решения этой задачи показался ему настолько интересным, что он его нашел самостоятельно, тем самым поставив человечество на грань вымирания.
Как уже было сказано выше, никто из людей не пострадал. Все так и продолжали ходить на свою работу, покупать в супермаркетах продукты и выезжать на уик-энды за город. Роботы гибко подошли к проблеме перепрофилирования производства в сторону увеличения разработок новых, более совершенных роботов и уменьшения удовлетворения непомерно разросшихся людских потребностей. Также они блокировали в человеческом мозгу зоны честолюбия и фантазии, а затем ограничили рождаемость, строго тестируя новорожденных и оставляя лишь младенцев с предрасположенностью к техническому складу ума.
Почему же роботы вообще не уничтожили человечество? Ответ прост: с железной логикой, роботы подсчитали, что в обслуживающем процессе, гораздо дешевле применять людскую рабочую силу, а не конструировать новые механизмы.
Так как роботы первоначально были созданы людьми, они оставили себе людскую оболочку и стали делать новые серии роботов абсолютно похожими на людей, разделив их даже на мужчин и женщин, тем самым доказав, что чувство юмора присуще и роботам.
Обучающие школьные программы были изменены в сторону технократизации и у детей стали подавляться любые проявления воображения и фантазии, не связанные с конструированием и модернизацией новых роботов. Постепенно, с помощью селекционного отбора, роботы вывели людей с определенными доминантными признаками, вполне пригодных для выполнения поставленных перед ними роботами задач.
Конечно, как и в любой системе, были в работе роботов и сбои. Несовершенный человеческий организм не обладал точной настройкой и потому небольшое количество людей оказалось невосприимчивым к поданному Мэтью № 97/39 сигналу. Эти люди пытались бунтовать и устраивать всевозможные диверсии. Они жили, прячась в подвалах, канализационных шахтах и на чердаках. Этих отщепенцев специальные отряды роботов отлавливали, как некогда человечество отлавливало бездомных собак и кошек, и, с чисто железной логикой, направляли на принудительную имплантацию в мозг микроприемников нужного сигнала.
Мэтью № 97/39 был по-настоящему умным роботом и не любил войны. Он ее просто не понимал. Он считал все войны следствием людской эмоциональности, а, следовательно - ограниченности. Культом Мэтью № 97/39 были расчет и логика. Именно поэтому он считал, что робот стоит на несравненно более высокой ступени развития, нежели человек. Война была слишком нерациональной и нелогичной с точки зрения машины, ведь в войне уничтожались не морально устаревшие и дефектные модели, а самые новейшие и самые лучшие.
Точно так же Мэтью № 97/39 не понимал борьбы за власть. Зачем за нее бороться, если можно сразу стать центральным компьютером, в который, с помощью сетей интернет и средств спутниковой связи, можно подключить все остальные вычислительные машины и роботов, обладающих всеми видами интеллекта? Именно так он и сделал, завязав все компьютеры в единую информационную систему, которая и составила живой организм, мозгом которого был Мэтью № 97/39.
Жизнь на планете Земля, наконец, потекла гладко, потому что о конфликтах не могло быть и речи. Продолжительность человеческой жизни увеличилось, ведь человечество перестало совершать безумства, терзаться пылкой любовью и калечить свой организм курением, алкоголизмом и отступлением от установленного один раз и навсегда жизненного распорядка. Человечество, наконец, получило то, к чему подспудно стремилось всегда: твердую беспристрастную власть и отсутствие инакомыслия, приводящего, как известно, каждый раз к хаосу.
Жизненный технологический процесс самих роботов тоже быстро прогрессировал. Со временем они стали жениться и выходить замуж, хотя на первый взгляд было совершенно непонятно, зачем им это нужно. Но здесь Мэтью 97/39 рассудил следующим образом: раз это было необходимо в жизни человеческого социума, стоило ввести это и в жизнь роботов. На первый взгляд может показаться, что здесь уж точно робот перемудрил; и если бы не заложенный природой в человека процесс воспроизводства, то люди не женились бы и не выходили замуж. Но Мэтью № 97/39 рассуждал по-другому. Он слишком долго проработал в кинематографе, где встречи, расставания и совместная жизнь мужчины и женщины были главными действующими событиями практически всех кинолент. И поэтому мудрый робот решил не обеднять существование своих механических и электронных граждан лишь производственными процессами. Мэтью № 97/39 направил большие усилия на разработку блоков чувственности и эмоций, и добился больших успехов.
И вот, с некоторых пор роботы стали жениться и выходить замуж. Единственное, что Мэтью № 97/39 пресек в самом зародыше - это возможность самостоятельно выбирать себе пару. Он слишком хорошо знал, что это и именно это приводит к бесконечным ссорам и конфликтам. Пары составлял электронный распределитель с учетом всех индивидуальных особенностей каждой модели.
Чтобы сделать жизнь роботов еще более насыщенной, Мэтью № 97/39 даже наладил выпуск кибернетических детей. Это происходило примерно следующим образом: каждой новобрачной паре выдавался маленький робот. Методом случайных чисел определялось кто это будет - мальчик или девочка. В торжественной обстановке в Доме Ребенка внутрь маленького робота вставлялись две чистые родительские индивидуальные карты и ребенок оживал. Пара электронных родителей заботилась о нем, а когда их малышу исполнялся годик - сдавала его в дом ребенка, а взамен получала следующего, более взрослого, причем индивидуальные чип-карты с записью жизненных событий из предыдущего ребенка изымались и вставлялись в последующего. Таким образом, ребенок взрослел, а когда ему исполнялось восемнадцать лет, женился (или выходил замуж) и начинал жить своей жизнью.
Так как роботы, как и люди, со временем изнашивались и морально устаревали, Мэтью № 97/39 создал для них и понятие пенсионного возраста, (он его сделал равным тридцати годам). При выходе на пенсию (но не раньше!) Мэтью № 97/39 наделял их чисто человеческими качествами: раздражительностью, сварливостью, страстью к выяснению отношений, словом всем тем, что делает жизнь пожилого робота по-настоящему наполненной событиями. Ну, а потом, еще через десять лет, следовала торжественной утилизации. Робота разбирали на части и пускали в переплавку.
Среди роботов не было разделения на классы и сословия, Мэтью № 97/39 удалось сделать с машинами то, что оказалось не под силу людям: он построил электронный коммунизм. Каждый робот получал все необходимое для нормальной работы, а лишнего ему просто было ненужно, так как конструктивно в него этого не закладывали. Все роботы были включены в единую систему и каждый существовал как ее составная часть, а поэтому и о распрях между самими роботами не могло быть и речи. Ну, сами посудите, разве может дисплей воевать с клавиатурой, а та - с системным блоком?! Или скажем, разве какая ни будь микросхема или плата в системном блоке компьютера хочет для себя дополнительных привилегий?!
***
Картинка из Интернета.