«О, мы познали в декабре –
не зря «священным даром» назван
обычный хлеб, и тяжкий грех –
хотя бы крошку бросить наземь».
Ольга Берггольц
Зима и лето. Попугай.
«Чижа» беспечные страницы…
Как бы хотелось – возвратиться
Туда, где счастья через край.
У Коли ясные глаза,
А мне – отмщенье – за Бориса,
Шпалерка в снах кошмарных снится,
Обманной дружбы горький знак.
Их было сто и целый век,
Дней, вырванных из книги жизни,
Во мне держался человек
На тонкой нити светлых мыслей.
Уснуть… и выносить дитя,
Но не дадут, они упорны,
И нет ни ночи, и ни дня,
И кровь от клетки до уборной.
Но город мой меня не сдал,
А я ему вернула – голос.
«В эфире Ольга…» Ленинград!
И словно льдина раскололась.
Мы живы, живы, пусть у нас –
Нет спичек, хлеба, даже соли,
И метронома мерный глас –
Качели меж тоской и болью.
Здесь рыбий жир с кофейной гущей
Приравнен роскошью к икре.
А тьма кромешная научит,
Свечой не гаснуть, греть, гореть.
Споткнулась, ужас, между мёртвых,
И голос свой не узнаю,
Но он придёт – сорок четвёртый!
Убив фашистскую змею,
Душившую меня за горло –
не петь чтобы и не дышать.
В эфире Ольга! Слышишь, Город?
Я силы быть в тебе нашла.
27 января – в День снятия блокады Ленинграда