Он проснулся в палате один,
Медсестра отлучилась куда-то,
У окошка лежал мандарин,
Чуть дрожа от глухой канонады.
Точно также дрожала рука,
Сердце гулко стучало набатом,
Он отныне один, навсегда,
Больше нету ни мамы, ни брата.
Он вчера вместе с ними уснул,
В ледяной, индевелой квартире,
Словно, в жаркое лето нырнул,
Но остался, увы, в этом мире.
Этой ночью настал Новый год,
Первый год Ленинградской блокады,
Ещё много метелей пройдёт,
До того, как она будет снята.
На окошке лежал мандарин -
Теплый лучик абхазского солнца,
И воистину непобедим,
Тот народ, что советским зовётся,
Кто пожертвовал жизнью своей,
Доставляя обычные фрукты,
Чтобы у ленинградских детей,
Новогодние были минуты.
Он прожил очень долгую жизнь,
Даже стал на весь мир знаменитым,
Лишь той ночи холодной трагизм,
Ни на миг так и не был забыт им.
Каждый год, совершенно один,
Пред последней декабрьской ночью,
Он всегда приносил мандарин,
К серым плитам, в квадрат сорок восемь...