Календарная сетка дней
пружинит под пятками
тонкими нитями.
Бегу, спотыкаюсь...
Падаю.
И липну к неделям с буднями слитными.
Шерстяная ниточка
приклеилась к щеке,
да пыльный уют пушится.
Барахтаюсь, надо бы выбраться,
ускоряюсь...
В глаз попала ресница...
Страшно застрять,
но провалиться страшнее.
Хватаюсь ладонями.
Сильней,
Нить подтягиваю,
кокон плету — укутываюсь.
Не чувствую ступней.
Чуть качает.
Скользит,
подбирается издалека
быстрый
паук-вечность,
Серую пылищу стряхивает.
Мою/свою
приближает конечность...
Съест меня, переварит,
не подавится,
быстро управится.
Мумии
не останется в паутине дней —
в землю трухой провалится.
Сумерки.
Остронужные
достаю слова-ножички,
добываю треск лоскутов:
Располосовываю
вправо, влево
стихами, прозою...
Разрез готов.
Чувствую, замер паук.
Поднимаюсь,
в глаза смотрю пауку.
Чихаю.
Пыль из себя вытряхаю:
- Теперь ешь.
Не страшно...
На пятке шелуха ли...
Трепещу.
В книги сложу слова-ножи.
На колено перед ним опущусь.
Слеза надежды прокатится.
Паук смотрит внимательно,
хитрый прищур.
Эх, без шерстяных пыльных будней-то холодно.
Загрущу:
горяченького бы сейчас,
да со сметанкой,
борщу...