Menelaus and Helen
I
Hot through Troy's ruin Menelaus broke
To Priam's palace, sword in hand, to sate
On that adulterous whore a ten years' hate
And a king's honour. Through red death, and smoke,
And cries, and then by quieter ways he strode,
Till the still innermost chamber fronted him.
He swung his sword, and crashed into the dim
Luxurious bower, flaming like a god.
High sat white Helen, lonely and serene.
He had not remembered that she was so fair,
And that her neck curved down in such a way;
And he felt tired. He flung the sword away,
And kissed her feet, and knelt before her there,
The perfect Knight before the perfect Queen.
II
So far the poet. How should he behold
That journey home, the long connubial years?
He does not tell you how white Helen bears
Child on legitimate child, becomes a scold,
Haggard with virtue. Menelaus bold
Waxed garrulous, and sacked a hundred Troys
'Twixt noon and supper. And her golden voice
Got shrill as he grew deafer. And both were old.
Often he wonders why on earth he went
Troyward, or why poor Paris ever came.
Oft she weeps, gummy-eyed and impotent;
Her dry shanks twitch at Paris' mumbled name.
So Menelaus nagged; and Helen cried;
And Paris slept on by Scamander side.
---
Rupert Chawner Brooke
(3 August 1887 – 23 April 1915)
was an English poet known for his idealistic war sonnets
written during the First World War (en.wiki)
Руперт Брук (1887 — 1915)
Менелай и Елена
1.
Троянские поправ развалины, в чертог
Приамов Менелай вломился, чтоб развратной
супруге отомстить и смыть невероятный
давнишний свой позор. Средь крови и тревог
он мчался, в тишь вошел, поднялся на порог,
до скрытой горницы добрался он неслышно,
и вдруг, взмахнув мечом, в приют туманно-пышный
он с грохотом вбежал, весь огненный как бог.
Сидела перед ним, безмолвна и спокойна,
Елена белая. Не помнил он, как стройно
восходит стан ее, как светел чистый лик…
И он почувствовал усталость, и смиренно,
постылый кинув меч, он, рыцарь совершенный,
пред совершенною царицею поник.
2.
Так говорит поэт. И как он воспоет
обратный путь, года супружеского плена?
Расскажет ли он нам, как белая Елена
рожала без конца законных чад и вот
брюзгою сделалась, уродом… Ежедневно
болтливый Менелай брал сотню Трой меж двух
обедов. Старились. И голос у царевны
ужасно резок стал, а царь — ужасно глух.
“И дернуло ж меня, — он думает, — на Трою
идти! Зачем Парис втесался?” Он порою
бранится со своей плаксивою каргой,
и, жалко задрожав, та вспомнит про измену.
Так Менелай пилил визгливую Елену,
а прежний друг ее давно уж спал с другой.
-----
Перевёл Владимир Владимирович Набоков (1899 -- 1977)
--
С началом Первой мировой войны Брук завербовался в резерв военно-морских сил, где получил должность младшего лейтенанта. В октябре 1914 Брук принял участие в Антверпенской экспедиции, а в 1915 вошёл в состав Средиземноморских экспедиционных сил, чтобы принять участие в Дарданелльской операции. В феврале заразился сепсисом. Умер в 27 лет на французском плавучем госпитале недалеко от острова Скирос, где и был похоронен. (рус. вики)