Под снежною шапкою дремлет Казбек
Внизу муравьем пробежит человек,
Внимая преданьям глухой старины
Красой любовался я гордой страны.
На самой вершине зубчатой Казбека
Где солнце и буря враждуют от века,
Куда долетят лишь пытливые взоры
Да мысли да птица любившая горы.
Говаривал нынче один аксакал
Надломленный крест на могиле стоял,
Всечасно ветрам та могила открыта
И всякой душою вовек позабыта.
Чьи верные длани сей крест водрузили
Да к небу по ближе остов подложили,
О том завещал ли покойник когда то
Поймав на себе взор печального брата.
Приют безызвестный на хладной вершине
Хранит сию тайну хранит и поныне,
Бежал ли отшельник блаженств человека
Манящих соблазнов сумбурного века?
Иль может старик подшутил надо мною
Когда проезжал тот аул под горою,
Когда смуглой девой с коня любовался
И сладким вином здешних лоз упивался.
А время летело летели и думы
И въехал в Дарьял на коне я угрюмый,
И слушал вдали как сверкая огнем
Крутые утесы раскалывал гром.
Затверженных глыб нависла громада
Тропа то вела то скрывалась от взгляда,
А эхо копыт по ущелью звеня
Раскатистым гулом бодрило меня.
Стелились туманы вдоль бурых камней
Шипели аспиды из темных щелей,
Кустарников диких разбросанных всюду
И было спокойно мне в эту минуту.
Чернеет вдали знаменитый гранит
Земле богатырь приклонившись внемлит,
За хмуро чело вечно свеж и зелен
Хватился корнями раскидистый клен.
И гнулся ковыль и журчала река
И горькой полынью дохнули луга,
Сверкали поднявшись из недр земных
Алмазные грани хребтов ледяных.
Я думал должно быть чудесно в ночи
Меж гор серебрятся студенны ключи,
Как точно в зерцало луна с небесов
Глядится в поток набежавший с холмов.
В ущелье Дарьяла я правил коня
Поблизости Терек бежал от меня,
Теснились уступы над их крутизной
Легли небеса голубой полосой.
Застал меня вечер в не легком пути
Вдруг вижу навстречу летит впереди,
Какой то седок поровнявшись со мной
Он мрачно промолвил завяжемся в бой?
Мы оба мужчины как я погляжу
Давай ка тебе я свой меч покажу
И вынув из ножен чеканных булат
Тяжелый сверкнул исподлобия взгляд.
Зачем же ты рвешься неистово в бой
Ни капли ведь мы не знакомы с тобой?
И где я дорогу тебе перешел
Что ты на меня опрометчиво зол?
Ни что б я боялся пролить свою кровь
Не лезь на рожон и не хмурь черну бровь,
Опасной и глупой пустился стезей
За даром рискуешь шальной головой.
Ни женским речам тут намерен внимать
Намерен я драться крушить убивать,
Мне всадник в ответ понял я он горяч
Но тертый ли он в поединке калач?
Под знаменем льва под фамильным гербом
Давеча схватился с лихим седоком,
Подумал я к черту была не была
Подумал и выбит был им из седла.
Как рысь изловчившись подлез под врага
Подрезал копыто коню седока,
На равных сошлись и булатная сталь
Гремела как в сердце лихая удаль.
Друг другу пустили горячую кровь
То взоры светлели то меркнули вновь,
А латы гудели под натиском сил
И ворон над нами в ту пору кружил.
Никто не хотел никому уступить
И жизнь был готов сколько сил хватит длить,
Осекся соперник подставил все ж грудь
Того и осталось мечом что проткнуть.
Упала фигура кольчугой звеня
На тушу сраженного прежде коня,
На меч оперевшись я тяжко вздохнул
Да богу хвалу в сине небо шепнул.
Воротился в замок желал пировать
Желал я с любимой все ночи не спать,
Едва заступил на чугунный порог
Как камень тяжелый на сердце мне лег.
Минуя парадный угаснувший зал
Я вверх по ступеням опомнясь вбежал,
А там коридором где предки с холстов
Глядели угрюмой толпой мертвецов.
Секунды промчались а будто часы
Теснилось предчувствие бед и грозы,
Ах что предвещает такую напасть
Скорей бы на грудь моей милой упасть.
Вбежал я в покои где милая где?
В кромешной нащупал свечу темноте,
Зардевшись мерцал и плясал огонек
Затворенный ужас развидеть не мог.
Над кельей прекрасной невесты моей
Гротескной фигурой навис средь теней,
Ославленный рыцарь проклятый мертвец
Три дня как назад повстречавший конец.
Уж лучше б в могиле ты саван жевал
Да басом утробным прохожих пугал,
В какой страшный миг не сорвалась душа
От грешного тления в вечность спеша?
На латах запеклась багровая кровь
Над черной глазницей насупилась бровь
И ржавых зубов обнаживший оскал
Он будто в лицо саму смерть презирал.
Страшно милая со мною?
Вопрошает к ней мертвец
И холодною рукою
Оправляет ей чепец.
Тут бы впору подивиться
Безмятежен девы вид,
Слава богу спит девица
Как дитя блаженно спит.
Ждет невеста друга мила
Приговаривал мертвец,
Время горести пробило
Не пойдет с ним под венец.
По дороге столбовою
В ночь глухую увезу,
Поцелуями покрою
Несравненную красу.
Положу ее с собою
Во теснине во сырой,
Станет мне она женою
Там глубоко под землей.
А ты помни час кровавый
Помни милой поцелуй,
Одолел но бремя славы
Проклянешь теперь ликуй.
На земле одно мгновенье
Ты был счастлив с ней а я,
Разделю само забвенье
Саму вечность бытия.
Млодечество взгрело застылую кровь
Тут на руки поднял мою он любовь,
Безжизненным взором окинув меня
Подался к окну с ней и сел на коня.
Я мчался за ними по долам во мгле
Ужели так может бывать на земле?
Над пылью дорожной раздался испуг
То в лапах очнулся его милый друг.
На холмы упали ночные часы
Просыпали перлы небесной росы
И месяц катя над верхушками гор
Восточное небо рогами упер.
Объявится время кричать петухам
Попрячется нечисть по темным углам,
А в сонной округе как рой саранчи
Трещит козодой неспокойный в ночи.
Да ветер дорожный пылит на верстах
Да цокот копыт отдается в ушах,
Мелькают станицы в полночной глуши
Две тени летят а кругом ни души.
В какую клоаку обитель чертей
Подземные норы кротов и червей,
Он пленницу хочет от белого дня
От жизни увлечь оградить от меня?
О жизнь молодая молю всех святынь
О нежное сердце с обрыва не сгинь,
А дева тревожна на ней нет лица
Так коршун в когтях крепко стиснул птенца.
Зачем же ты грешный поднялся с земли
Зачем твои кости в движенье пришли?
Тебя должен ветер пустынный трепать
Да ворон хохлатый в долине клевать.
Какое проклятье висит над тобой
Что мстительный дух не признал честным бой?
Иль рыцарский титул купил чародей
Со злом договор скрепив кровью своей?
Уж верно и саван могильный пошит
И гроб шестистенный на совесть стоит,
Все требы свершили и с богом тебя
Сопроводили в иные края.
Уж прах омовеен горючей слезой
Уж траур глубокий означен семьей,
Твой родич не мыслит во что обращен
Все тот кого в гроб наклонясь лобзал он.
Конь в мыле клубится уж пар из ноздрей
Давай же быстрей друг давай же быстрей,
Вот вот их нагоним а дальше я сам
Скачи вороной уподобься ветрам.
И длилась погоня и крик резал тьму
И сыпал проклятья я в спину ему,
Неслись то дубравой то полем глухим
А то вдоль реки увивался за ним.
Бросались в лощину взлетали на яр
С поганых болот грудь охватывал пар,
А бор отворясь саднил члены мои
Что часто я взор оттирал от крови.
То редкая изба мелькнет деревень
Где на ночь клонила мирянина лень,
То пустошь от века не знавшая плуг
И слышал я всюду копыт дальних стук.
О лишь бы дождаться восхода часов
Чуть тронет светило вершин небесов,
Проклятая нежить утративши власть
С коня не преминет на землю упасть.
Оденется прахом застыв на земле
С укором немым на бескровном челе,
Уж я постараюсь огонь развести
Да меч над поганой главой занести.
Я мыслил я верил так в сердце своем
Но страшные думы с лихим ездоком,
Что буря неслись прожигая насквозь
Ах горько с родной было ехать мне врозь.
Я ждал разрешенья и небо молил
Чтоб милую сердцу злодей не сгубил
И в ночь уносился во след беглецу
Уж все прояснится уж ночь шла к концу.
Мой конь был хорош но нагнать их не мог
Меж тем уж рассвет заступил на восток,
Как старого кладбища встали врата
Мертвец с ненаглядной внеслися туда.
За ними за ними вдоль плит и крестов
Вдоль склепов глухих и заглохших гробов,
Тут конь мертвеца изловчася и влет
В одну из могил опрометью войдет.
Я спрыгнул с коня я не верил глазам
Сырая земля поддавалась рукам,
Кровавые пальцы нащупали гроб
По темени вырыт ужасный окоп.
Не мешкать не мешкать за крышку схватясь
Отогнул и сбросил в могильную грязь,
В гробу том лежал синий труп мертвеца
А прямо напротив гнилого лица.
Отец наш небесный нет мочи назвать
Невеста моя прилегла в ту кровать,
Опешив и сломлен картиной такой
Над ними я молча стоял под луной.