ВАСИЛИЙ НИКИТИЧ ДОБРЕНКО. 1884 -1961 г.г.
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ.
СМЕСЬ. ПРОЗА.
СОН.
В остервененье гордом, злом,
Глазищи выкатив по-рачьи,
Богатыри - Петух с Козлом -
Схватились драться по-бычачьи.
Нет секунданта между них,
Одна вражда одолевала...
В сторонке - лес, дремуч и тих,
Да пропасть кручами зияла.
И в схватке злобной, непростой,
Во взорах ярость - корчи в теле, -
Их так увлёк кровавый бой,
Что оба в пропасть полетели.
Былая злоба - улеглась,
В ущелье омертвели страсти,
Лишь только Зависть осталась,
Похохотать с вершины власти.
1905 год.
ЗЛОБА.
Ах ты, злоба, злоба людская -
Змея подколодная!
Ты - как мачеха лихая
Чёрствая, холодная.
Ах ты, злоба, злоба людская,
Ты немилосердная;
Что творишь, сама не зная,
Как карга прискверная?
Друга с другом ты рассоришь,
Сына - с родной матерью,
Свет любви от всех заслонишь
Грязной рваной скатертью.
1905 год.
Пейзаж.
Пасмурно. Вечер, как тень наплывает,
На косогоры прилёг ветерок,
Дальние горы во тьме утопают
И от реки потянул холодок.
Девичьи песни во тьме прозвенели -
Кончилась лета дневная страда,
Птицы с гнездовий давно улетели,
К плотным загоном прижались стада.
Мглою покрылся и лес под горою,
Не шевельнётся верхушкою бук...
Только в тиши раздаётся порою
Чащи безмолвной загадочный стук.
Так происходит годами, веками:
Только природа приляжет ко сну,
Сразу голодными, злыми клыками
Лязгает хищник в её тишину.
1905 год.
ВОРЫ.
Край села. Стояла хата,
Жили-были в ней три брата:
Ванька Петька и Егор,
Что ни взять, то плут и вор.
Уведёт Егор лошадку,
Петька стащит сала кадку,
Ванька - пана оберёт...
Так терпел, молчал народ.
Трудно было жить селянам,
Негде скрыться от буянов,
И не всякий их-то знал -
Никто вора не поймал.
Не всегда лисе уловка,
Промах сделает плутовка...
Раз приметили Петра,
Не был дома до утра.
И к тому ж, у Николёнка
Оказалось: нет телёнка.
Стой! Уж тут статья другая,
Все бегут, Петра ругая,
Натерпясь его обид:
- Что терпеть! Петра - убить!
Да пришёл к селянам кто-то,
Рассказал толково что-то,
И решили обождать,
Сразу так не убивать.
- Слушай, Пётр - ему сказали -
Ты - ворюга, мы узнали,
Жизнь себе мы всё ж дарим,
Да наказ держать велим:
Чтоб не только до скотины,
А до палки, хворостины,
Не притронулся рукой...
Тронешь - сразу на покой!
Петька - волен. - Вот те раз!
Мир простил меня сейчас!
Брошу красть - решил. - Капут!
За мужицкий взялся труд.
Вдруг к нему прямо во двор
Прибежал народ: - Ты вор!
Оказалось, что под вечер,
Кто-то стибрил пять овечек.
Мир кричит: - Давай овец,
А не то - тебе конец.
- Успокойтесь - молвит Петя -
Я не брал овец, поверьте,
Но поправлю вам беду,
Всех овец, как есть найду.
Мир поверил. Пётр с братьями,
По округе ночь искали,
И в сторожке, наконец,
Обнаружили овец.
Как собрался общий суд,
Овцы были тут как тут.
На краю села есть хата,
И живут всё те ж три брата:
Ванька, Петька и Егор...
И никто из них не вор.
1906 год.
СЫН ПРИРОДЫ.
Вдали от родины, с природой разлучённый,
Судьбой заброшенный, где мрамор и гранит,
Сидел он, роскошью столицы окружённый,
И слёзы горькие текли с его ланит.
Он грустен был. На роскошь невзирая,
Страдал и мучился, снедаемый тоской...
Взор впалых глаз склонялся затухая,
И ничего не видел пред собой.
И тяжело дыша, не сдерживая слёзы,
Он голову сжимал, готов был зарыдать...
За ласки родины, за ствол родной берёзы,
За шелест лепестков готов был всё отдать.
1908 год.
РУЧЕЙ.
Не всякий восхитится басней,
Что нам Крылов на свет извлёк...
И есть ли в мире кто несчастней,
Чем я, невзрачный ручеёк.
Родился под скалой высокой,
Окреп в пути, в траве густой,
И пробивался одинокий,
Журча прохладною водой.
Друзей в пути не попадалось,
В иных местах - изнемогал.
Пройдя с трудами по лесам,
Остыл совсем, иссякло рвенье,
И очутился - понял сам -
Совсем в печальном положенье.
В песках безжизненных степей,
Нелёгкий путь свой завершая,
Под зноем солнечных лучей,
Теку - бессильно умирая.
1910 год.
НА БИТВУ.
Не Чёрное море в скалистых брегах
Волнуется ветром гонимо,
На севере хладном в пушистых снегах
Не вьюга бушует игриво.
Не хищная рись на бессильную лань
В дремучем лесу нападает,
Но Кайзер надменный на братьев-славян
Злодейский свой меч поднимает.
Нарушен покой. И призывно гласит
Стране манифест Петрограда,
Зовущий народы Великой Руси
На битву с "исчадием ада".
Нарушен покой. И разумная Мать,
В защиту детей и народа,
Призвала сплотиться в могучую рать
Во имя любви и свободы.
Где пахарь сохою бывало пахал,
Где жница, работая, пела,
И где соловей свою песнь изливал, -
Кровавая битва кипела.
Там шваб и кацап, и хохол и еврей,
Друг дружку насмерть поражали,
Сражаясь в угоду господ и царей,
За что же - и сами не знали.
1914-1915 г.г.
В ШКОЛУ.
В школу, детка дорогая,
В школу поскорей...
Школа - мать твоя родная,
Свет увидишь в ней.
Там и радость, там и счастье,
Ты своё найдёшь,
И минуешь тьмы несчастье -
Разум обретёшь.
Твой отец, стремясь к учению,
По ночам не спал,
Отвергал все развлеченья,
Игры забывал.
И на кратеньком досуге
Книгу в руки брал,
Ей как истинной подруге,
Время отдавал.
Так и ты, моя малютка,
Выполняй совет
Не ленись, учись наукам,
В них увидишь свет.
Вставши, быстро умывайся,
Чистенько утрись,
И скорее собирайся -
В школу торопись.
1915 год.
ПИСЬМЕЦО.
В окопе солдатик согнувшись сидит,
Листочек бумажки тихонько чертит...
А над головою же - кружится ад:
То рвутся снаряды, то пули жужжат,
Но что происходит - солдатик не зрит,
Усердно листочек огрызком чертит.
Письмо от любимой вчера получил:
Узнал, что детишки исполнены сил,
Что ныне в селе на хлеба недород,
Что ждёт не дождётся победы народ.
Решил на досуге, хоть час и суров,
Ответить любимой, что жив и здоров.
К концу подходило его письмецо,
Но взрыв, и землёю забило лицо...
Очнулся, бедняжка; и стало так жаль
Пропавшей бумажки, что только держал.
1915 год.