Неужели восемьдесят лет
Пронеслось от страшной той поры?
Переживших - многих - больше нет,
А кто жив - почти что "вне игры"...
Гул разрывов, смолкший вдалеке,
Будоражит праздничный салют.
Невесомость хлеба на руке;
Метроном молчания минут:
Помолчим, помянем, оживим
В памяти любимых и родных.
Дед на Пискарёвском. Вот бы с ним
Погулять вдвоём на выходных
В садике у дома за углом,
Рассказать про радость и дела,
Расспросить немного о былом.
Но, увы, была блокада зла-
Унесла голодная зима,
Был тяжёлым, но не сытным хлеб.
Я другой кладу на край холма
Деду, что не избежал судеб
Миллиона умерших тогда,
Но не покорившихся врагу.
Память передам я сквозь года.
Большего я сделать не могу.