Скажите мне, пожалуйста, на милость,
Когда мы стали что-то замечать?
Страна еще почти не изменилась,
Неся на всем советскую печать.
Но что-то поменялось в наших спорах
И даже в выражении лица,
В российских неизведанных просторах
За грохотом Садового кольца.
Причалы, терминалы, нефтебазы
И доллар нескончаемой рекой,
И офис спекулянтов ЛогоВаза,
Начищенный до блеска на Тверской.
Я помню, как тогда мелькали в кадре,
Хвалясь своим неправедным рублем,
Мошенник Березовский с другом Бадри,
Надежно опекаемый Кремлем.
Мне снится временами сон без даты
Про эту бесконечную беду,
Как мать в Чечне убитого солдата
Кричит ему: Гореть тебе в аду!
Трезвоня с колоколен о Гулаге,
Доя страну как тысячи коров
Сливали нефть в цистерны и во фляги
Преступные компании воров.
Вдруг вспомнив о покорности и Вере
И вынув Соломонову печать,
Священники открыли в храмах двери
И деньги возлюбили получать.
Читавшие писание у края
Того, что было прожито давно,
Попутно ежедневно освящая
Усадьбы, мерседесы, казино.
Моя страна не выдержала крена,
Была больна смертельно неспроста,
С поставленным диагнозом измена
В четыре положительных креста.
И музы, беспокоясь о желудке,
Нисколько не печалясь о душе,
С моралью привокзальной проститутки
Ушли снимать рекламные клише.
Цвела махровым цветом секта Муна
И важно развалившись на софе,
Вела прием целительница Джуна,,
Профессор из тбилисского кафе.
И лживые адепты, точно целясь,
Стократно увеличивая ложь,
Несли с экранов низменную ересь,
Умело растлевая молодежь.
О, время лицемерных Покаяний
И пышных Валтасаровых пиров,
Скрываемых неправедных деяний
И новых орденов без номеров.
С хорошим капиталом, очень кстати,
И с чувством благодарности Судьбе
Ушел с поста низложенный Бакатин,
Последний председатель КГБ.
Чуть вышедший за временные нормы,
Примерив опереточный наряд,
Врагам страны, извечным и упорным,
И тут и там сдавая всех подряд.
Скажите мне, пожалуйста, на милость
Когда мы стали что-то замечать?
Страна еще почти не изменилась
Неся на всем советскую печать.