Жил дед во мезонине очень малом.
Спускался редко он оттуда вниз.
Туда поселен бабушкою из-за страсти
Невыносимой ко курению, чтобы отдельно от других.
Мы в комнату к нему порою пробирались,
Что горькая и мутная от дыма. Там лежали
Из табака большие горы на столе -
Их из коробок высыпал наш дед.
Дед, в кресле сидя, за папиросой папиросу
Руками жилистыми, что тряслися, набивал.
Он с нами никогда не говорил, а если замечал -
Тяжёлою рукою на затылках нам ерошил волос
И завсегда бумагу нам лиловую блестящую дарил,
Что из коробок табака... А ранее нотариусом он в Черкассах был.
==
Деда, бывшего нотариуса в городе Черкассах, я помню плохо...
Он жил в маленьком мезонине и редко оттуда спускался. Бабушка поселила его отдельно от всех из-за невыносимой страсти деда к курению.
Изредка мы пробирались к нему в комнату, горькую и мутную от дыма. На столе горами лежал табак, высыпанный из коробок. Дед, сидя в кресле, набивал трясущимися жилистыми руками папиросу за папиросой.
С нами он не разговаривал, только взъерошивал тяжелой рукой волосы у нас на затылке и дарил лиловую глянцевую бумагу из табачных коробок.
//
Отрывок из книги
Константин Георгиевич Паустовский
Повесть о жизни.
Книга первая «Далёкие годы»
Глава «Поездка в Ченстохов»
№6