тьма опять накрывает город, ненавидимый прокуратором
город корчит немую морду,
притворяется мягким, матовым
я бы лучше жила в захудалой хижине,
чем в старинных домах со странными завитушками,
в них душа моя запечатана обездвижена,
я в них стала рассеянной и разрушенной,
убежать бы в избушку на курьих ножках,
баб яге подавать сушеные мухоморы;
я бы лучше жила одна в ледяной сторожке,
чем ещё хоть денёчек видеть надменный город,
чем ходить мимо рюмочных, арочек, сиплых рынков,
там где кучеры проезжали в резных каретах;
там где всё ещё ленятся, пьянствуют по-старинке,
где зачем-то до зуда надобно жить поэтам;
я сбегу отсюда по хляби, по тьме «хоть гла;з коли»,
на опушке мне будет уютней чем в зобе каменном,
даже ночь тогда станет жалостливей и ласковей,
успокоит меня волнистым напевом
маминым.