Окоп за разбитым снарядом сараем.
Легла нейтральная здесь полоса.
«А мы наступаем, мы всё наступаем», –
Твердят в телевизоре вам голоса.
Вечерние новости точно не скажут,
Как часто приходится нам отступать.
Известие это сродни саботажу.
Ждёт мира в блаженном неведении мать.
И дети рисуют весёлого папу,
Что гонит фашистов за Киев и Львов.
Но если развеять газетные ляпы,
Не хватит у вас пониманья и слов.
Как часто вот этот клочок за сараем
Сдавали и брали под грохот и вой.
И сколько товарищей здесь потеряли…
И вновь по приказу - в отчаянный бой.
А самое страшное то, что не знает
Никто, что в грядущем бою предстоит.
По качествам личным нас не выбирает
Безмозглая смерть – за плечами стоит.
Был случай недавно – мы вновь отходили,
И не было времени думать и ждать.
Атаку врага в первый раз отразили,
Но вот во второй… надо нам отступать.
Тяжёлый трёхсотый, почти без сознанья,
Твердит: «Уходи, мне не сможешь помочь»
Но в каждом из наших живёт пониманье:
Ты жизнь отдавай, только честь не порочь.
И на самодельных носилках солдата
Товарищи вместе из боя несут.
В миг самый опасный всё ж верят ребята,
Что сами спасутся и друга спасут.
И сзади, и спереди рвутся снаряды,
Качается огненный смерч, как в аду.
И воют надрывно проклятые «грады»,
Над полем страданья несут и беду.
Кому что судилось, известно лишь Богу,
И страха сейчас никому не унять.
Но станет ли верной по жизни дорога?
И стоит ли совесть на годы менять?
«Браток, помолчи. Скоро наша траншея.
Ещё, что удумал, не бросим, не трусь!»
И друга несли, постепенно слабея, -
Отчаянно важный, единственный груз.
И знаешь – спаслись! Не поверишь – успели.
А если бы бросили друга тогда?
Как жили бы дальше, как пили и ели,
Как Божьего ждали бы после суда?
Мы все, люди, на полосе нейтральной
Меж жизнью и смертью, меж злом и добром.
Враги всё стреляют, и выбор сакральный
Является главным для нас рубежом.
А мы наступаем. Вы в это поверьте.
Не можем сегодня мы не победить.
Мы стали сильнее фашистов и смерти,
Мы точно вернёмся, чтоб жить и любить!