Прошла уже половина декабря. Новый год не за горами. Когда Эдик был совсем маленький и мама говорила, что Новый год не за горами, или Первомай не за горами, он всегда выбегал на улицу и смотрел в сторону гор, всё стараясь высмотреть где же там Новый год или Первомай. Уже не за горами, а всё ещё не пришёл. Теперь Эдик и сам употреблял эту фразу «не за горами» и она ему очень нравилась, так как куда лучше звучала, чем допустим, «скоро» или «рядом».
Эдик вообще часто задумывался о звучании слов. Например, оказывается, когда хочешь спросить о причине чего-то или узнать каким образом случилось – надо говорит «почему?», а не «зачем?» как говорят у них в Грузии. Об этом ему сказал новенький мальчик, который вместе с мамой приехал в Хашури из Подмосковья и теперь учился в их классе.
Объяснению предшествовал настоящий курьёз. Новенький мальчик предупредил учительницу, что завтра не придёт на занятия.
-Зачем? – спросила учительница.
Мальчик растерялся. Он никак не мог понять вопроса.
Учительница повторила.
-Зачем?
Мальчик молчал, соображая, что ответить, потом нерешительно произнёс:
- Затем.
- Зачем затем?
- Потому что.
- Зачем потому что?
Наконец мальчик сообразил, что от него требуется и ответил, что они с мамой поедут по делам в Тбилиси.
- Ну ладно, - сказала учительница, - езжайте. Хорошо, что предупредил.
Постепенно Эдик стал различать эти «почему?» и «зачем?». Вот, допустим, решил человек узнать из-за чего пошёл снег или дождь, но надо говорить «Почему пошёл дождь?», «Почему пошёл снег?» и тогда сразу становится ясно – потому что плохая погода. А если спросить «Зачем пошёл дождь?», «Зачем пошёл снег?», то ясно же, что не зачем! К чему он нужен! Хотя, впрочем, снег пусть идёт, снег – это красиво. Да, снег… жаль что он ненадолго выпадает и быстро тает. Но всё равно, зима уже. И Новый год не за горами.
Новый 1942 год они встретили вместе с мамой. У мамы как раз был выходной. Эдик накануне выбрался в лес и принёс оттуда меленькую сосёнку. Совсем маленькую, на тумбочке умещалась. Он вырезал из газетной бумаги флажки, раскрасил их красками и нанизал на нитку. Получилась замечательная гирлянда. Мама достала коробку с ёлочными украшениями и они нарядили свою «ёлочку» в сказочное убранство.
Мама наготовила лобио из фасоли, состряпала из кукурузной муки мчади, и даже хачапури испекла. Сколько она заплатила на базаре за сыр, Мария Эдику так и не сказала. А из остатков теста и изюма она сделала сладкие назуки. Да ещё и вяленую хурму достала из подвала и чурчхелу! В результате стол просто ломился от угощения, конечно, не так как до войны, но всё таки.
.
Потом мама отправила Эдика звать в гости соседей. Потому как, что за праздник без гостей! И гости, те самые эвакуированные женщины с детьми, которые проживали теперь в двух крайних половинках, пришли. Сначала они немного смущались, но потом освоились и за столом потекли разговоры, а после и песни зазвучали. И даже почти не замечалось, что вместе с ними нет папы и Степана.
Вот так они и встретили Новый год А затем снова потекли будни, полные тревог и надежды на лучшее. Но ведь не только тревогами и надеждами жили дети. Если вечно тревожиться и надеяться можно и с ума сойти. А дети есть дети, они и в лело играли, и войнушку, и мяч гоняли как заправские футболисты, даже дрались порой.
Учебный год близился к концу. Уже вовсю буйствовала весна. И тут тоже было различие «зима буянит», а «весна буйствует». Ну да ладно с ними, с тонкостями употребления. Главное, что его понимали, когда он говорил по-русски. Во всяком случае, раненые солдаты в мамином госпитале, куда он порой забегал после школы, точно понимали.
Первое мая нынче было грустным и Эдику даже не хотелось думать, что у него сегодня День рождения. А ведь ему уже исполнялось одиннадцать. Совсем большой парень! И он даже постарался об этом забыть. Но мама-то помнила. И Первого мая он получил от неё замечательный подарок – новую матроску с настоящим флотским воротником. А после полудня Эдика ждал сюрприз – мама позвала в гости его друзей. Они сидели за накрытым столом, уплетали мчади с айвовым джемом и запивали компотом из сухофруктов. Но самым вкусным было кизиловое варенье. Точнее даже не варенье, а то, что приготовила из него Мария. Мама совершенно случайно обнаружила в кладовой пару банок этого варенья. Они затерялись на полке ещё с довоенных времён. И вот совершенно кстати нашлись. Варенье за пару лет до того засахарилось, что каждая отдельная кизилинка покрылась густым слоем сахара. Эдик попробовал и оценил. Мама выложила кизилинки на поднос, и поставила их на солнце. Они подсохли и подвялились, прям настоящие конфетки! Правда конфетки с косточкой, но всё равно неимоверно вкусно. Кизиловый сироп тоже засахарился до густоты. Мария толстым слоем размазала его по плоскому блюду и нарезала на квадратики. И тоже на солнце, вялиться. В результате получился изумительный мармелад. А потом мальчишки играли, веселились, гоняли мяч. День рождения удался на славу! Всё ж таки мама, есть мама!
Наступило лето, а с ним и каникулы. Но это только считалось, что каникулы. В июне дети работали на прополке в соседнем колхозе, потом всей школой собирали лекарственный травы, сушили и сдавали в аптеку. Собирали и сушили для солдат на фронте вишню и черешню. И металлолом собирали и бумагу. Всё это называлось трудовой четвертью. И только в июле наступили настоящие каникулы.
Эдик поехал в селение рядом с Хашури к пожилым родственникам с маминой стороны, погостил с недельку у них, помог с прополкой фасоли и кукурузы и отправился к другим родственникам, они тоже были уже пожилыми и тоже нуждались в помощи. Сыновья тех и других с прошлой осени сражались с фашистами.
Но всё-таки каникулы есть каникулы. И вернувшись от родственников Эдик по полдня стал пропадать с мальчишками на реке. Воды натаскает, карточки хлебные отоварит, дома немного приберёт и на речку. А там уже друзья поджидают. Такие же, как Эдик, лохматые, с ободранными коленками и локтями. От скудной пищи они были тощими и сухими как вобла. А от постоянного пребывания на солнце стали совсем коричневыми, только зубы блестели, да белки глаз. Накупаются до умопомрачения, а затем футбол гоняют или в лело играют. Здорово! Иногда кажется и не война вовсе. Вот только всё время есть хотелось и они постоянно жевали то незрелые яблоки, то айву, вяжущую язык, то дикие абрикосы, то недоспевшие грецкие орехи. От этих грецких орехов руки и рты становились тёмными, как грязные, но зато орехи, даже не зрелые, хорошо утоляли голод.
Но больше всего им нравилось кино, и если получалось, то они тайком пробирались в летний кинотеатр, и смотрели всё подряд, и кинохронику, и фильмы.
А ещё Эдик вместе с Резо и соседскими мальчишками, теми самыми, которые эвакуированные, частенько ходили в ближайшие леса за фундуком, кизилом, грушами-дичками и дикой сливой-ткемали. Иногда даже им дикая айва попадалась. Сами плоды в это время были ещё незрелыми, но из сушёных листьев айвы получался отличный напиток, наподобие чая. Всё что приносили, дети раскладывали в своих дворах на солнечных участка и сушили на зиму. Зимой всё это уйдёт за милую душу, в мирное-то время никто не отказывался от такой вкуснятины, а сейчас и подавно.
_____________
Словарик:
Лобио – грузинское блюдо из варной фасоли с раздробленными грецкими орехами и зёрнышками гранатов;
Мчади – лепёшка из кукурузной муки;