Пустолесье. Хазары покрыли холмы.
Витязь: - Выстоим, братья, мужайся!
Кто за матушку-Русь постоит, как не мы?
Отживай мизгирей и не кайся!
За сожженные земли заклятых карать,
Стыд и гордость впитав из утробы,
Впереди шла со стягами русская знать,
А за ней, стиснув зубы, холопы.
В ту далекую пору все было прямей.
Лихолетье делили ровнее.
И любили за смелость отважных князей,
И на смерть с ними шли веселее.
Тем на драке за спины чужие нельзя.
Тем впрягаться не совестно в сани.
Потому погибать впереди шли князья,
А за ними в кольчугах миряне.
Но немного прошло, честь ушла на покой.
Все не так, все теперь по-другому.
Беспокойно колышется жиденький строй,
Ожидая состав на перроне.
Кто в достатке от лиха бесстыдно бегут.
- Упаси, Бог, чтоб не перепало!
А в окопы колоннами тихо идут
Босяки из рабочих кварталов.
- Как же это, родимые, так же нельзя!
Грех делить на "одни" и "другие"!
- причитают безмолвно в слезах матеря.
Но не слышат их крики немые.
Тем, кому на отчизну плевать,
Откуп дал и остался в покое.
Им не совестно трусость другим прикрывать,
Ни продаться, ни сдаться без боя.
Что-то с нами не так, что-то с нами не то.
Что-то ценное мы растеряли,
Раз над нами без страха глумиться ворье
И считает своими рабами.
Русь моя, ты ль жива или нет?
Иль уходишь из сердца без боли?
Или зря на иконах оставили след
Устелившие бранное поле?