Я всегда любила выступать со сцены, как и мои подруги и сёстры. В то далёкое время были очень популярны смотры художественной самодеятельности, которые проходили в районном центре обычно на каникулах. В этот раз на смотр послали меня и мою подругу- одноклассницу Веру. Мы учились тогда в шестом классе. Надо отметить, что в нашей школе работали различные кружки: драматический, танцевальный, хоровой. Мы с подругами посещали их все. Пели в хоре, читали стихи, играли в пьесах. Помню, однажды, ставили пьесу Пушкина « Цыгане», которая имела большой успех. Учительница литературы, Анна Фёдоровна, всегда поручала мне читать стихи. Я также рано начала пробовать сама писать, мои стихи читала со сцены моя сестра Люба. Это были стихи о нашей Родине, о природе, о великом вожде В.И. Ленине. Лучшие чтецы школы участвовали в районных смотрах.
Был морозный зимний день. Рано утром мы с Верой уже стояли около школы и ждали нашего учителя, Николая Ивановича, который должен был сопровождать нас в поездке в районный центр, расположенный в 12 километрах от нашего села. Зима была снежная, автобусы не ходили, и Николай Иванович решил везти нас на смотр на лошади, запряжённой в сани. Вскоре мы увидели приближающуюся на довольно большой скорости лошадь и нашего учителя на санях, который весело её подгонял. Приблизившись к нам, лошадь резко остановилась. В санях была расстелена солома и лежал овечий полушубок для тепла. Мы уселись и накрылись полушубком почти с головой так , что никакой мороз нам был не страшен.
Выехав на большую дорогу, Николай Иванович отпустил удила и молодая лошадь с ветерком понеслась по снежной дороге. Из-под полозьев выскакивали и разлетались в разные стороны крупные брызги снега, долетая до нас, мы сидели спиной к лошади. Несмотря на солнечный день, вдоль дороги и по сторонам от неё мела небольшая позёмка, но для лошади это было не страшно, дорога была довольно твёрдая, наезженная, доехали мы довольно быстро. Николай Иванович привязал лошадь к столбу , стоящему около районного дома культуры, и мы , раскрасневшиеся от мороза, вошли в здание, казавшееся нам красивым, даже величественным по сравнению с нашей школой. Зрительный зал был заполнен до отказа, зрители ждали начала концерта, который обещал быть интересным. Нас проводили за кулисы, где участники готовились к выступлениям : кто-то тихо распевался под баян, кто-то повторял слова, а кто прихорашивался перед зеркалом. Мы с Верой разделись, немного привели себя в порядок и с волнением стали ждать своей очереди для выхода на сцену, а Николай Иванович уселся в зале и приготовился болеть за нас. Вскоре начались выступления, и наше волнение усилилось, не каждый день стоишь на сцене перед такой многочисленной публикой, а главное – перед жюри, которое расположилось прямо около сцены за длинным столом. Сначала пел хор, исполнялись патриотические песни про Ленина, великого вождя мирового пролетариата, про комсомол, передовой отряд советской молодёжи, надёжный помощника КПСС, про пионерию, детскую организацию юных продолжателей традиций комсомола. Потом девочка- старшеклассница очень душевно прочитала стихотворение о войне. Наконец, очередь дошла и до нас. Сначала объявили Веру, она читала о красном знамени. Я переживала за неё, она, слава Богу, нигде не запнулась и читала с выражением, как учила Анна Фёдоровна. Все хлопали. Затем группа девочек показывали акробатические миниатюры, которые назывались «пирамиды» и пользовались неизменным успехом у зрителей, несмотря на невысокий уровень исполнения . Это мы позже поняли, а тогда мы тоже были в восторге. Потом объявили меня и я, робея, вышла на сцену. Неуверенность и робость прошли, когда я начала громко (боялась, что не все услышат) и с выражением (результат тренировок) читать шуточное стихотворение про ленивого ученика. Был шквал аплодисментов, а я , красная от волнения и старания прочитать хорошо, какое-то время стояла на сцене, довольная, что не провалилась.
Праздник подошёл к концу. Некоторое время мы ждали результатов конкурса, мало надеясь на призовые места, главное – выступили и не опозорились. Наконец,объявили результаты , и нашей радости не было предела! Мы заняли 1 и 2 места, нам вручили похвальные грамоты , а также книги, а книга в то время была лучшим подарком, о котором можно было только мечтать. В весёлом , приподнятом настроении мы вышли на улицу и уселись в сани. Наш предусмотрительный учитель заносил полушубок в помещение, чтобы он был тёплым, и теперь он укрыл нас с Верой. Солому, чуть запорошенную снегом, он предварительно перетряс и перевернул сухой стороной. Лошадь, слегка озябшая, рвалась начать свой бег , и ,отпустив поводья, Николай Иванович дал ей волю.
Наше село было уже довольно близко, когда мы увидели, что откуда-то с поля в нашу сторону мчалась другая лошадь, запряжённая в сани, на которых сидел мужчина, изо всех сил старавшийся удержать её , но она его не слушалась. Как оказалось, это был молодой , необъезженный жеребёнок, которого впервые запрягли в сани. А мужчина, местный конюх, тоже совсем ещё молодой парень, пытался его обучить езде в упряжке с санями. Как правило, так бывает всегда, когда происходит обучение. И вот он уже довольно приблизился к нашей лошади, тут и началось непредвиденное. Лошадь испугалась , и , резко развернувшись, понеслась в сторону от села. На снежном бугре сани вдруг опрокинулись и накрыли нас с головой. Лошадь дальше не могла двигаться , сани , оказавшись полозьями вверх, не скользили по снегу, оглобли оказались в рыхлом снегу. Это, наверное, и спасло нас. Лошадь беспокойно ржала, стараясь освободить себя, но безрезультатно. Мужчина, увидев такой поворот событий, на ходу соскочил с саней, отпустив своего жеребёнка на волю. Он ловко схватил за вожжи нашу лошадь, успокоив её. Потом с большим трудом ему всё же удалось перевернуть опрокинутые сани и освободить нас. К счастью, мы с Верой не пострадали, испугались, конечно, но были целы и невредимы. К сожалению, Николай Иванович не отделался испугом. Он повредил ногу и не мог даже встать . Как позже выяснилось, нога была сломана. Евгений, так звали парня, помог нашему учителю сесть в сани, сел рядом с ним и довёз нас до села. Сначала он высадил нас с Верой у её дома, который стоял и до сих пор стоит недалеко от дороги, потом отвёз домой Николая Ивановича. Целый месяц после нашего путешествия учитель не ходил в школу, нам было, конечно жаль его, но мы были рады, что уроков было меньше. Потом Николай Иванович некоторое время ходил с палочкой, прихрамывая, но вскоре его нога полностью восстановилась. А мы с Верой, зайдя в дом и ничего не говоря от испуга и холода , забрались на тёплую печь. Щёки горели, коленки словно иголками кололо. Мокрую одежду тётя Фрося ( так звали маму Веры) повесила сушить на тёплую боковину печи. Она принесла нам почти горячего молока с вкусными лепёшками . Мы пили молоко и постепенно согревались и приходили в себя, потом наперебой рассказывали о случившемся. Наши вещи вскоре высохли, и меня проводили домой. На улице уже начало смеркаться, мама ждала меня и , конечно, волновалась. Когда я приблизилась к своему дому, я увидела, что она стоит у калитки. Моя милая мама! Она всегда чувствовала своих детей даже на расстоянии.
Поездка запомнилась мне на всю жизнь. С теплом вспоминаю и Николая Ивановича , и тётю Фросю. Они, как и все мои учителя и все мамы моих друзей- одноклассников, были замечательными людьми, для которых не было чужих детей.