Поэма «МАСКАРАД».
Глава 1. Судья
Где же это я? На Маскараде?
Как узнать, лицо под маской чьё?
Кто-то подошёл внезапно сзади
И погладил вдруг моё плечо.
Предо мной Судья, а голос мрачный,
Рот в полуулыбке хитреца,
Отраженье в зеркале прозрачном
Странного, безвестного лица.
Молча я иду за тайным встречным.
Мы в кругу. Он говорит: «Кружись!»,
И сознанье сковано навечно.
«Кто ты?» - вопрошаю. –Покажись!»
Сквозь сплетенье голосов беспечных
Отвечает незнакомец: «Жизнь!»
Глава 2. Пилигрим-Память
Отвечает незнакомец: «Жизнь!».
Вежливо склоняется в поклоне,
И моя рука уже лежит
На холодной бархатной ладони.
Из толпы выходит Пилигрим,
И Судья спешит его представить.
Мы за гостем бдительно следим.
Я узнала маску – это Память.
Вечный странник! Сердце пощади!
Тягостны, остры воспоминанья.
Прошлое осталось позади.
Всё томится в сумерках изгнанья.
Но Паломник молвил: «Погоди!
На былом – печать очарованья!»
Глава 3. Зал.
На былом – печать очарованья!
Открывая Памяти ларец,
Извлекаем мы воспоминанья.
И опять поёт душа-певец.
Гость исчез. Заметила случайно
Необычность зала самого:
В нём живёт неведомая тайна,
Чей-то дух витает высоко.
Поделён он на две половины:
На одной – лазурный, мягкий свет,
Свечи, на картинах – херувимы.
Зеркала, которым много лет,
Тонкий аромат неуловимый.
А другой – владеет адский цвет.
Глава 4.
А другой владеет адский цвет:
Мрак чернильный скрыл гостей надёжно.
Там звучит магически кларнет,
Двигаются тени осторожно.
Зеркала вращает чья-то длань,
Направляя их на приглашенных.
Вижу я серебряную ткань
В кружевах атласных утонченных.
Повернулась Дева не спеша.
Чудная, античная головка!
Мраморная шея хороша!
Жемчугу на ней и то неловко!
Но раздался голос, всё круша:
- На пути – коварная плутовка.
Глава 5. Ложь
На пути – коварная плутовка.
Томных глаз эбеновый туман,
Голоса елейного уловка,
И наряда красочный обман.
Паутина лёгкая вуали,
Жгучая опаловая брошь,
Тонкие перчатки цвета стали.
Подошла и вижу – это Ложь!
Света нет в глазах её огромных,
Только пропасть аспидной души.
А в руках букет левкоев скромных.
Сказка флейты сонная в тиши,
Холод вечный от волос коронных.
Снова голос вещий: «Не спеши!».
Глава 6. Правда.
Снова голос вещий: «Не спеши!»
Меркнут зеркала, подвластны силе.
Кто-то свечи разом потушил
На блестящей, светлой половине.
Что это? Не вижу, кто идёт!
Отступает Ложь во мрак холодный,
Унося с собой жестокий лёд
И костюм обманчивый и модный.
Я не знаю, кто слепит глаза.
Правда! Больно! Я от боли плачу,
На щеке алмазная слеза.
Зал смущен волной её горячей.
Гостя рассмотреть никак нельзя.
И слепому равен даже зрячий
Глава 7. Шут-Мудрость.
И слепому равен даже зрячий,
Потрясенный Правдою самой.
Кто же разберётся в той задаче?
Мудрый Шут качает головой,
Говорит: "Суждения нелепы,
Ставят обольстительный капкан.
Жаль, что перед истиной мы слепы
Кто же, наконец, поможет нам?".
Всё внезапно стало так, как было,
И опять волшба незримых рук
Зеркала и свечи оживила.
Вмиг гостей прибавилось вокруг.
Вновь лакеи угождают мило.
Созерцаю Маскарада круг.
Глава 8. Любовь.
Созерцаю Маскарада круг.
Где же та, воспетая в сонете?
Каблучков улавливаю стук,
Да остались блики на паркете.
Истины уже мне не догнать.
Замечаю вдруг волненье залы.
Гордая, напыщенная знать
Подняла торжественно фиалы.
Шёпот подбирается: «Идёт!»
Распахнулась дверь, и кровь вскипела.
Кто же это царственно плывёт?
Всех затмила Лебедь-Королева!
Роза на груди её цветёт,
И поёт приветственно капелла!
Глава 9. Разлука.
И поёт приветственно капелла
В честь богоподобной госпожи,
Что на трон величественно села,
Руки на колени положив.
Застучали дерзко кастаньеты,
Оборвав мгновенно хора песнь.
И трепещут на груди монеты,
Разнося губительную весть.
Наглая, пленительная, злая,
Жёлтые розаны в волосах.
Хищно улыбнулась, в бой вступая.
Для Любви настал нещадный крах,
И цветок упавший поднимая,
Боль сдержала на своих устах.
Глава 10. Рыцарь-Борьба.
Боль сдержала на своих устах
Королева. Грешница смеётся,
Топчет розу, превращая в прах,
Кровь Любви с цветка печально льётся.
Слышен бравый зов призывных труб:
В зеркалах фигура господина.
Бесконечно дорог мне и люб
Смелый взгляд победный паладина.
Подбежал к распутнице, толкнул.
И дрожит от страха мессалина.
Королеве розу протянул.
Вновь её улыбка осветила.
Рыцарь с облегчением вздохнул,
И Разлуку темень поглотила.
Глава 11.
И Разлуку темень поглотила.
Королева заняла свой трон,
И её божественная сила
Всех заворожила, точно сон.
Колокольчик зазвенел хрустально,
Мантия пурпурная шуршит,
И Судья взволнованно-печально,
Обращаясь к залу, говорит:
- Бал окончен, Господа и Дамы!
Гаснут уже пышные огни.
Были здесь комедии и драмы.
Маскарад украсили они.
И нарядов ловкие обманы,
Разгадать, конечно, вы смогли.
Сонет 12. Палач-Время.
Разгадать, конечно, вы смогли
Скрывшихся под маской визитёров.
В этом, безусловно, помогли
Яркие способности актёров.
Раздаётся барабана дробь.
Тут палач, как тать, возник нежданно.
И по телу пробежал озноб:
«Время, рано, рано, слишком рано!»
В тех зрачках пронзительных укор.
Покачал тяжёлой головою.
Подошёл к стене почти в упор.
Ощутил рукою гладь живую,
И, подняв решительно топор,
Он рассёк немедля плоть немую.
Глава 13. Смерть.
Он рассёк немедля плоть немую –
Этот дивный, сказочный узор.
И увидел комнату другую
Приглашённых удивленный взор.
Тут органа траурные звуки
Донеслись. И зал оцепенел.
Слышались в них адовые муки.
Был ли тем страданиям предел?
Женщина вошла неторопливо.
Хризантемы белые в руках.
И пошла надменно-молчаливо.
Охватил присутствующих страх.
Развевался от неё тоскливо
Хлад, убийственнее всяких плах.
Глава 14. Доброта.
Хлад, убийственнее всяких плах,
Обдаёт гостей почётных разом.
Чёрных рукавов широкий взмах
Стал для всех губительным приказом.
Указав рукой худой во мрак,
За собой зовёт с усмешкой гостья.
Но никто не сделал первый шаг,
И свело лицо её от злости.
Стих орган. Растаял, как туман.
Заиграла милая шарманка.
Появилась старая мадам.
Из корзинки маленькой фиалки
Льют хмельной, волнующий дурман.
Стало всем присутствующим жарко.
Глава 15.
Стало всем присутствующим жарко.
Доброта в другой шагнула зал.
Было этот покидать нам жалко,
Но манило нас, а что же там?
Королева, проявив поспешность,
И, забыв про свой высокий сан,
Смело удалилась в неизвестность
За чудесной, славною Мадам.
Все пошли. А Смерть одна осталась,
И вороной чёрною кружит.
Свита с нею также не рассталась.
Бегает, угодливо жужжит.
Что потом со всеми ими сталось,
Знает лишь всевидящий пиит.
Глава 16.
Знает лишь всевидящий пиит
О судьбе ничтожной, страшной горстки.
Мудрый Шут устало говорит,
Поднимаясь на свои подмостки:
– Этот зал и светлый, и большой!
И, заделав тот пролом глубокий,
Мы забыли обо мгле седой,
Помним только горькие уроки.
Завертелась комната юлой,
Окна рукоплещут непогоде,
Мчит дорога лентой золотой.
Медная луна на небосводе
Манит всех упрямо за собой
И блуждает в звёздном хороводе.
Глава 17.
И блуждает в звёздном хороводе
Мирозданья вечная Река,
И её стремительные воды
Маскарад уносят навека.
Средь миров, неведомых Галактик
Будет длиться негасимый бал!
И однажды юный математик
Вычислит безвестный интеграл.
И величина та обозначит
Бесконечной жизни колесо.
Верю я, не может быть иначе!
Грандиозный Бал стал невесом,
Яростные вихри буйно плачут.
Явь ли это иль отрадный сон?
Глава 18.
Явь ли это иль отрадный сон?
Я понять, друзья мои, не в силах.
И гудит надрывно саксофон
Во Вселенной сказочно-красивой!
Вижу здесь Отвагу и Любовь,
Доброту и Время, Жизнь и Память!
Радостных, свободных от оков,
Сгинули разлука, ложь и зависть.
Бал идёт! Великий и простой!
И никто не мыслит о награде.
Я любуюсь круговертью той.
Вновь кружусь, кружусь в своём наряде,
Пью шиповник сладкий и густой!
Где же это я? На Маскараде?
1993 г.