Вот и я твой козырной чухонец,
Я пришёл с далеких берегов,
Мой отец – биндюжник и пропоец,
Мать моя – гуляжка с кабаков.
Жизнь моя – изрезанная книга.
Что в ней я, пресыщенный урод,
Лицедей, развратиц, хам и быдло,
И уплыл мой белый пароход?
Гуннов гул да чахлые бомжихи,-
Вот скупой и вечный мой удел.
Я лежу на паперти и рыги
Извергаю, и торчит мой хер.
И бабьё с зачуханной фавелы
Исподлобья мне, чмырю, косит,
Напрягая стравленные нервы,
Мне о чём-то близком говорит.
Где-то там за буйными морями,
Где снега и вечный сухостой
В ресторанах спят бухие лярвы
И бандосы секты удалой.
По хмельной, задроченной позёмке
Катит к ним науськанный бычок
И ментосы, вытарчив глазёнки,
Озаряют мёртвый холодок.
И тепла, и солнца там не сыщешь,
Всюду вечный хаос и тоска,
Смрадный дух, гнилушное пердище,
И застыла пуля у виска.
Мне бы быть крылатой птицей белой
И свалить за дальний горизонт,
Позабыв дремучие манеры,
Встретив там, где некогла, восход.
Под косой лунищей Корковадо
И волна с волною говорит.
Не буди меня, поэт, не надо,
Я сам когда-то был пиит.
Максим Новиковский