Тронутый песней, Харон не отвадил артиста,
И оттолкнувшись от берега длинным веслом,
Лодку повёл по волнам легендарного Стикса,
К берегу мёртвых с Орфеем причалил потом.
Вышел Орфей из ладьи на поверхность тартара,
Песню печальную не прекращая играть,
Души слетелись на музыку чудной кифары,
И не хотели Орфея никак отпускать.
Души без тела, лишь тени туманного вида,
В царстве умерших исчезли, певца проводив,
Встал на колени Орфей перед троном Аида,
Голову горестно низко покорно склонив.
Снова запел он о горе у царского трона.
Грустно заплакав, услышав печальный мотив,
Нежно прижавшись к супруга плечу, Персефона
Тихо шепнула Аиду – «Певца пощадив,
Благослови ты на свет Эвридику – матрону,
Дай ей немного с любимым Орфеем пожить.
Рано иль поздно, но только по Стиксу с Хароном
Им всё равно предстоит в наше царство приплыть».
Царь проявил доброту, пожалевши поэта,
И отпустил Эвридику за мужем домой,
- Только пойдёшь за Гермесом, он выведет к свету,
А Эвридики душа вслед пойдёт за тобой.
Твёрдо запомни, и не попытайся нарушить,
Прежде того, как покинешь ты царство теней,
Не устремляй взора на бестелесную душу.
Ты, оглянувшись, – навеки расстанешься с ней.
Вновь на колени упал пред царём без приказа,
Вставши, поспешно дал слово, как камень, как твердь –
Не обернуться в пути ни единого раза,
И не нарушить запрет, и назад не смотреть.