Наверно там, где в прошлой жизни краткой
Мои уста навек замкнули на печать
Где нет возможности не слышать, не кричать
Осталось всё непонятой загадкой
Зияет шрам, огнём горит и гложет
Невысказанность болью давит и гнетет
И сколь веков еще в безмолвии пройдёт
Пока герой отыщется быть может